М-да, надеюсь, это лечится… и, главное, не заразно!

– А мы вас тут подождем, – старательно пряча кровожадную, как мне почудилось, усмешку, проговорил Рэмион.

Я покосилась на зловеще поблескивающую в свете фонаря лопату и тяжело вздохнула, подсчитывая свои шансы быть прикопанной в глубине этого славного парка.

– Рэм, помни, о чем мы с тобой говорили! – строго посмотрел на друга эльф.

– Я же обещал! – оскорбился тот.

– Виорика, все в порядке? – не отреагировав на обиженный взгляд Рэмиона, повернулся ко мне Лис.

– Угу, – не совсем уверенно ответила я, тем не менее не желая портить Ланке свидание.

Эльф улыбнулся и, поддерживая под локоток мою промороженную подругу, эффектно исчез в подступающей ночи.

Резкий порыв ветра, ставшего еще холоднее, заставил с тоской вспомнить о теплой комнате и шерстяном уютном пледе. Горестно вздохнув и поглубже натянув вязаную шапку, я украдкой покосилась на Рэма. Куртка нараспашку, рубашка из эльфийского шелка, который только в жару носить, да еще расстегнутая на несколько верхних пуговиц, – а у него даже нос не покраснел! А вот мой, наверное, приобрел веселенький цвет переспелого помидора. Рэм, поди, и не болеет никогда… а у меня уже в горле першит и в носу противно щекочет!

– Боишься? – с непонятной интонацией спросил Рэмион, поймав мой изучающе-завистливый взгляд.

– Боюсь, – размышляя о возможной простуде, кивнула я.

– Понятно, – мрачно буркнул парень, спрятав руки в карманы куртки и прислонившись к арке.

– Чего тебе понятно? – удивилась я.

– Многие до сих пор считают, что таким, как я, место на костре, – с кривой усмешкой пояснил Рэм.

– Если сжигать всех нахальных и самоуверенных типов, население мира сократится на добрых две трети, – хмыкнула я, не в силах сообразить, что на него нашло.

– Не уверен, что процент истинных некромантов столь высок, – сухо отозвался Рэмион, смотря вдаль.

Я озадаченно моргнула и наконец-то поняла…

В следующие несколько минут некромант, порядком подрастеряв мрачности и загадочности, на собственном опыте узнал, как могут обижаться девушки. А будь он телепатом, то услышал бы о себе много нового и интересного. Но, хвала богам, мысли читать Рэм не умел, а я предпочитала гордое молчание и уничижительные взгляды. Меня просто трясло от злости – вот он, значит, как обо мне думает! Да за кого он меня принимает – за необразованную суеверную девицу?! Жутко хотелось схватить лопату и вправить кое-кому мозги. Будь я старше и сильнее, так бы и поступила, но объективная реальность, как всегда, находилась не на моей стороне.

– Виорика, обычно все так реагируют, вот я и подумал… – отчаявшись добиться от меня хоть какого-то ответа, выдал Рэмион.

Да кому какое дело до объективной реальности?!

Я не буйная. Как правило. Но бывают моменты, когда я напрочь об этом забываю…

За лопату мы схватились одновременно. Трухлявый черенок жалобно затрещал под двойной хваткой – роль каната для перетягивания ему явно не приглянулась.

– Отдай! – пропыхтел Рэм, смотря на меня с опаской – наверное, размышлял, откуда в тщедушном на вид существе взялось столько сил.

– Да ни за что! – возмущенно отказала я. – С паршивого некроманта хоть ржавая лопата!

А я что? Я ничего! Всего лишь невесомый намек на то, что наши представления о «свидании мечты» неимоверно разнятся!

Белобрысый странно закашлялся, не теряя бдительности, и прикрыл глаза. На мгновение показалось, что стало намного холоднее, неуютнее и темнее. А может, и не показалось…

Фонарь жалобно замигал и почти потух, а когда вновь разгорелся, я с удивлением обнаружила, что черенок лопаты очень сильно изменился. Под пальцами ощущалось не старое рассохшееся дерево, а упругая, шелковистая кора, а по всей длине пробивались нежные ростки с клейкими полупрозрачными листочками.