Общая магия, на которой нам усердно втолковывал главные принципы чародейства сам директор, ни у кого не вызывала ни зевоты, ни особых восторгов, зато боевая магия не оставила равнодушной мужскую половину нашей группы.

Какие мысли обычно возникают при словосочетании «боевой маг»? Крепкий накачанный мужик, с ног до головы обвешанный оружием, не так ли? Что ж, недалеко от истины. А «боевая чародейка»? Лично мне эта особа представлялась высоченной да мускулистой тетей с суровым, но прекрасным ликом, обряженной в кожаные доспехи, больше похожие на довольно-таки откровенный купальник. И не надо говорить, что у меня больная фантазия! В комнате старшего братца висит изображение одной такой магички, в дополнение ко всему сказанному обладающей буйными, развевающимися на ветру кудрями цвета бешеной морковки.

Мастерица Краснояра разрушила мои представления о боевых магичках. Молодая и невысокая, очень хорошенькая. Гибкая фигурка затянута в скромный, удобный брючный костюм. Светло-каштановые волосы заплетены в аккуратную косу. В серых глазах – максимум лукавства и задора и минимум суровости.

В отличие от драгоценного наставника, мастерица Краснояра относилась к теории с большим уважением, не спеша переходить к практике.

– Количество теоретических знаний рано или поздно переходит в качество практических навыков, – любила повторять она в ответ на недовольное бурчание уставших записывать ценную информацию студентов. – Это фундамент, и от его прочности будут зависеть ваши дальнейшие успехи.

Мои личные успехи в боевой магии сводились пока что к нехитрому умению зажигать свечи – на создание так называемых светляков меня не всегда хватало. Зато Ратибор, которого я при первой встрече опрометчиво записала в кузнецы, явно нашел свое призвание. Все, показанное Красноярой, удавалось ему сразу, вызывая искреннюю радость мастерицы и завистливые вздохи соучеников.

Я вздыхать пока не торопилась, твердо решив поднапрячься и приручить оказавшуюся не такой простой науку. Для своих экспериментов я облюбовала огромный задний двор Школы, где располагались тренировочная площадка со снарядами, столь любимыми студентами, особенно старшекурсниками, дорожки, по которым нас гоняли в начале каждого, даже теоретического, урока боевой магии, и небольшая рощица для прогулок и отдыха.

На гладко оструганном бревне неподалеку от площадки я и усаживалась, обложившись конспектами и настроившись на рабочий лад. Естественно, если не было дождя.

В тот день его и не было. Светило солнце, в изрядно поредевшей золотой листве пели пригревшиеся пташки, а в воздухе пахло неповторимым осенним духом, от которого одновременно сжималось сердце и хотелось смеяться, радуясь каждому мгновению жизни. Последняя, между прочим, стала еще более прекрасной с тех пор, как второкурсников-некромантов отправили на полевой выезд. Если учесть, что среди них числились Нарл и Ёж, то моя радость была более чем понятна.

Эта парочка стала еще одной причиной моего желания разобраться в боевой магии – вечно выезд длиться не может, скоро состоится и торжественный въезд, а мне больше не хотелось совершенствоваться в беге и искусстве маскировки. Ну вот ни капельки.

Из очередных раздумий над особо заковыристым заклинанием меня вывело сердитое восклицание незаметно подкравшейся подруги:

– Вик, ну скажи, долго еще будет продолжаться это безобразие?!

– Какое? – с трудом отрешившись от насущных проблем, подняла глаза я.

– Твой Ал снова притащил в комнату какую-то пакость! – передернувшись, пожаловалась Лана.

– Во-первых, он – не мой, а общий, – фыркнула я, с грустью поняв, что позаниматься вряд ли удастся, – во-вторых – почему сразу «пакость»? Он, между прочим, приносит ценные наглядные пособия…