– Да – а! – не то восхищенно, не то удивленно только и смог произнести старпом. Штурман же сразу же решил «развить тему» и спросил:

– А правда, что когда ракету привозят на «акулу», то КрАЗ вокруг рубки разворачивается?

– Не знаю, не уверен! – ответил офицер – ракетчик, и тут же добавил, как бы аргументируя свой ответ:

– Там ракеты совсем другие, то есть более тяжелые и габаритные стоят, чем у нас! Они почти под сто тонн, да и длиннее наших!? Где – то метров двадцать пять или двадцать семь будут! Ну и естественно, что и несут больше заряд и стреляют дальше! – старпом замолчал, краем глаза наблюдая за Беляевым, на которого эта информация явно произвела оглушительный эффект. Штурман сразу сник и замолчал, «переваривая» услышанное. Крайнов, поняв свою оплошность, решил, что теперь настала его очередь «разрулить» ситуацию:

– Говорят, там у них условия обитаемости такие комфортные – прямо как в пансионате ЦК КПСС: и кинотеатр, и сауна, и бассейн, и черт те что еще там есть? Даже «живой уголок»… с канарейками! Старпом улыбнулся почти искренне, тем самым заставив улыбаться и своего визави…

Из-за мыса показался небольшой рейдовый буксир, как муравей, за собой тянущий большой семисот тонный плавкран. Улыбки сразу же улетучились с лиц офицеров, на которых появились «маски суровых флотских будней». Настроение Крайнова снова ухудшилось: «Кажется, началось… в колхозе утро!»

– Андрей Леонидович! Давайте боцманов – «наверх»!

– Слушаюсь! – не по «казенному», то есть вместо «так точно» ответил дежурный по кораблю, исчезая в рубочном люке. Практически сразу же прошла команда по кораблю: «Швартовой команде построиться на пирсе! Форма одежды – номер «четыре», спасательный жилет!.. Старшине команды боцманов – главному боцману прибыть на пирс!» Старпом стал немного успокаиваться – все идет пока по плану… Нет никаких причин для беспокойства? «Все будет хорошо! Все будет хорошо …?» Но нервозность или «флотский мандраж» только возрастала. Неудача своего предшественника как «кровоточащая рана» еще свежа была в памяти Крайнова.

Боцмана выбегали из «чрева» корабля, быстро пробегая по верхней палубе, обегая огромные люки ракетных шахт, по «гребню» «хвоста» этого гигантского «тритона» и сбегая по приставленному сходню, стоились в «цепочку» на пирсе.

– Паньков! А ну – ка,… сгоняй «мухой»… в ту хибару, что на сопочке стоит и позови – ка сюда этих «аника – воинов», чтобы убрали эту дырявую «калошу» отсюда подальше! – главный боцман «К-921», старший мичман Сафронов Михаил Афанасьевич, более двадцати пяти лет отдавший службе на флоте, был мужик суровый, но справедливый. Как говорится: «Слуга царю, отец – солдатам»! Молодого матроса – первогодка или «карася» Панькова заслуженный мичман направил в экипаж роты обслуживания арсенального причала, чтобы от пирса убрать (отчалить) торпедо лов, дабы дать место плавкрану. Паньков вначале «затормозил», то есть пошел в казарму флотского экипажа, но окрик главного боцмана «бегом» придал матросу должное ускорение. Сафронов же, удовлетворенный таким оборотом дела, при котором подчиненный оказал должное уважение – повиновение приказу начальника, направился к вахтенному офицеру и своему приятелю мичману Олегу Анатольевичу Шевцову, старшине команды трюмных, дабы перекинуться парой-тройкой слов – анекдотов, пока «суть да дело»…