Лида закатывается смехом и чуть не роняет свой капучино. Я тоже улыбаюсь, вертя десертную ложечку в руках.

– Нет, без вариантов, – тихо подвожу итог.

– А может нанять эскорт, м? Ну как в фильмах! – не унимается подруга, закидывая меня все более дикими предложениями, – И пусть сестра твоя зеленеет от зависти!

– Ага, или лезет гуглить и натыкается на слитое порно с моим кавалером, класс, – поднимаю большой палец вверх.

– Аха-ха-ха! – Лида хохочет так, что на нас оборачивается половина посетителей кофейни.

И я замечаю, что большинство мужских взглядов полны искреннего интереса. Это неудивительно, Лидина энергетика человека – праздника прошибает любое пространство насквозь.

– Эх, Эндж, нет в тебе авантюризма, – отсмеявшись, скорбно сообщает подруга.

– У нас ты ответственна за него, – хитро смотрю на нее, поднося чашку с латте к губам.

– И потому ты обязана меня слушаться! – сверкает на меня глазами.

И тут ее внимание переключается куда-то за мою спину. Лида расплывается в лучезарной улыбке и начинает активно кому-то махать.

– О, Яр, привет!

О, нет! Только не он…

– Не зови его, не зови! – шиплю ей шепотом, но Лида просто игнорирует мой молитвенный протест.

– Иди к нам! – кричит брату.

Черт…

Я моргнуть не успеваю, как Тихий уже наклоняется к сестре, чтобы крепко ее обнять.

Древесный аромат его туалетной воды щекочет мне ноздри. Давящая, горячая аура – нервы. И я с трудом проглатываю латте, моментально напрягаясь до состояния гранитной скалы.

– Как экзамен, Душка? – ласково интересуется Яр у Лиды, называя ее семейным прозвищем.

– Анжелика, – мне же достается непроницаемый взгляд и едва заметный кивок головы.

А затем он плюхается на стул рядом со мной и сразу расставляет ноги так, что впечатывается в мое бедро своим коленом. Недовольно кошусь на Тихого, демонстративно отодвигаясь.

Достал…

– Сдали чудо-о-ом! – театрально закатывает подруга глаза, начиная рассказывать брату об экзамене, – Савицкий сегодня будто озверина переел. Мне еще такая жесть досталась, я даже вопрос раза с пятого поняла, и…

Лида в лицах пересказывает целых полчаса своего насыщенного утра, но я слышу ее веселый голос задушенным фоном.

Яр, сидящий так близко, забирает все внимание на себя.

Я чувствую, как вибрирует напряжением его тело, хотя внешне он абсолютно спокоен. Практически не мигая смотрит на свою сестру.

И при этом я не могу отделаться от ощущения, что все его органы чувств тоже сконцентрированы только на мне.

Переживает, что расскажу про его поцелуй с Малевич? Мы еще не виделись после Лидиного дня рождения, так что все может быть…

Опустив ресницы, скашиваю на Тихого взгляд, разглядывая его графический профиль. Брови вразлет застыли в равнодушной маске, четко очерченные губы чуть приоткрыты, невидящий взгляд устремлен строго вперед на собеседницу.

Яр, слушая, медленно сползает по стулу, и его колени разъезжаются в стороны еще шире. Мужское бедро, обтянутое джинсовой тканью, снова плотно впечатывается в мою ногу. Это ощущается тлеющим ожогом. Хмурюсь, сбиваясь на миг с дыхания. В кофейне будто сломался кондиционер, воздух густеет и нагревается.

Яр ведь специально…

Хотя с виду у него даже ресницы не дергаются, лишь кадык проезжается по шее вверх и вниз.

Отодвигаться мне некуда, только если переставлять стул.

И я растерянно терплю наше обжигающее соприкосновение.

На самом деле Яр часто делает что-то подобное, и каждый раз я впадаю в ступор, не зная, как правильно повести себя.

Особенно стремно было, когда он выкидывал такое при Богдане. Возмутиться – спровоцировать драку. А Тихий, казалось, только этого и ждал.