Возможно, убеждал он себя, у нее что-то случилось с мобильным телефоном, а он как дурак долбился на него целый вечер со своего и маминого мобильника. А сейчас рано утром она уже должна быть, при любых обстоятельствах, дома. Во сколько бы ни пришла вчера домой Инга, она должна была вернуться не позже двенадцати – начала первого. В это время на ее станцию приходила последняя электричка и Инга, ни при каких обстоятельствах, ее не пропустит. Значит, в семь утра он застанет ее дома.

Костя резко сел и сильная боль скрутила ногу так, что даже дыхание перехватило. Он тупо смотрел в пространство, потихоньку восстанавливая дыхание и пережидая, когда притупится боль. Появилась большая проблема – он не может самостоятельно добраться до домашнего телефона. Наконец способность мыслить спокойно вернулась. Он взял мобильный и набрал телефон своей мамы.

– Что, сына?! – она ворвалась в комнату через пять секунд, растрепанная, в наспех накинутом на ночную рубашку халате.

– Мама, дай мне домашний телефон.

Мать вышла и вернулась с трубкой радиотелефона.

– Семь часов. – проворчала она, протягивая сыну трубку. – Рано еще звонить…

– Угу… – буркнул в ответ Костя. Он вдруг сообразил, что позвонить-то можно было и со своего мобильника, а не тревожить мать.

Костя набрал номер телефона. К трубке долго никто не подходил, и звонок автоматически сбросился. Костя растерялся – допустить, что никого нет дома у Инги, он не мог. Может, не слышат? Костя снова набрал номер и стал считать гудки. Даже если ее мать сегодня в ночную смену – Инга должна уже услышать, как звонит телефон и подойти.

На десятом гудке в трубке щелкнуло, и он услышал недовольное сонное: «аллё…». Это была ее мама.

«Неудачное начало…» – подумал Костя. Однако сейчас было не до церемоний. Костя чертыхнулся про себя и сжав волю в кулак выдавил из себя:

– Надежда Семеновна, здравствуйте. Ингу можно?

– Костя – это ты? – недовольно спросили его на том конце провода.

– Да…

– Костя, – семь утра! – сердито буркнула мама девушки. – Я только заснула после ночной. Ты хочешь меня довести до инфаркта?

– Надежда Семеновна, Ингу можно позвать? – стараясь ничем не выдавать раздражения, повторил свою просьбу Костя.

– Инги нету! Я думала она с тобой… – мать Инги последнюю фразу произнесла с намеком и запнулась, подыскивая продолжение для того чтобы прояснить, что она думает по поводу того чем они вместе с Костей занимаются. Что поделать – мама Инги женщина простая, работница обойной фабрики.

– Как нету? – растерялся Костя. – Семь утра! Она должна быть дома!

– Вот так нету! Подожди!… – мать Инги снова запнулась. До нее дошло, что ее дочь не ночевала дома и ее разыскивает парень, у которого она должна была бы находиться, если уж не ночует дома. – Она вчера меня поставила в известность, что встречается с тобой!

– Надежда Семеновна, мы не встретились. Я ногу сломал!

– Дэ-э?… – этим пренебрежительным производным от «да» она выразила все: и сочувствие, и растерянность, и злорадство, у Кости даже скулы свело от злобы на это «дэ-э». – А где же Инга?

– Не знаю! – рявкнул Костя на тугодумную мамашу. – Я со вчерашнего вечера не могу до нее дозвониться и очень надеялся, что хотя бы мать знает, где находится ее беспутная дочь!

– Не ори на меня, сопляк!… – огрызнулась мамаша, но Костя не дослушал и бросил трубку.

«Очень неразумно сделал… – попенял он сам себе. – Рано или поздно она выйдет на связь со своей мамашей!… Ну и хрен с ним! Разберемся!»

Костю начал бить крупный озноб от бешенства – ревность вступила в крайнюю стадию обострения. Парень с головой зарылся под одеяло и, что есть силы, стукнул по загипсованной ноге здоровой пяткой. Боль вспыхнула с новой силой.