А когда сестренка с Максом стала встречаться, а потом замуж за него вышла, этот ненормальный две недели пил и на работе не показывался. А когда явился, начал устраивать Лизе постоянные проверки, каждый шаг контролировал, девчонок натравил, замучил придирками и оскорблениями. Так и давил морально, пока она не ушла полгода назад.

Сволочь.

Вот и меня с первого взгляда возненавидел. Словно я виновата в том, что похожа на сестру, как две капли воды.

– Расчет получила? – не выдерживает первым.

– Да, – отвечаю спокойно, скрывая усмешку, что притаилась в краешках губ.

Замечает. Раздувает ноздри длинного породистого носа.

– Довольна, что первая в списке? Особенной себя возомнила?

Не выдерживает мурена, прищуриваясь. Не нравится ему мой открытый взгляд. Улыбка раздражает. Но мне параллельно. Глаза прятать не собираюсь. И вины своей не вижу. Сам пришел и к шефу позвал. Я не рвалась и у лестницы не караулила. Так чего лезть с непонятной настойчивостью?

– Что Вам нужно, господин администратор? – вопрос в лоб.

Время позднее. Меня кроватка ждет, по которой я очень соскучилась. Да и общаться с этим индивидом нет желания.

Устала. А еще пилить и пилить пешочком до дома. Минут сорок по ночному городу.

Да, идиотка. Такси бы взять, чтобы приключений на пятую точку не заработать. Но триста рублей за поездку – тоже деньги. В моем случае ощутимые. Потому даже не задумываюсь о таком виде передвижения. Экономия – слово, с которым я засыпаю и просыпаюсь последние три месяца.

– Мне-то ничего. А ты, смотрю, шустрая. Не успела устроится, уже к Макару Захаровичу в койку метишь? Желаешь перспективного мужика окрутить?

Нет, придурок, сейчас я мечтаю заехать тебе по роже. Наглой и противной.

Но не стану. Варись сам в своей ненависти, а меня не пачкай.

Отвечаю мысленно, а в слух совершенно иное:

– Вы ошиблись, Альберт Леонидович. Еще есть ко мне какие-то рабочие вопросы?

Легко удерживаю прежнее выражение лица. Ни за что не позволю этому человеку увидеть, что его слова меня унижают. Вот уж шиш ему с маслом.

Ой, кого-то Кондратий, похоже, скоро хватит, если мы не разойдемся. Вон уже и глаз дергается. Но мурена сам виноват. Не надо цепляться ко мне.

Не зря же говорят, будь добрее, и люди к тебе потянутся.

– Следующая смена через два дня! – рыкает он, как хороший бульдог.

Понятно. Сказать мужику больше нечего.

– Спасибо, я помню.

Разворачиваюсь и спокойно, не торопясь, направляюсь в сторону выхода.

– Стерва, – доносится в след.

А я улыбаюсь.

Ну, надо же, похвалил.

В фойе стягиваю перекинутую через рюкзак джинсовку и надеваю на себя, застегивая на все пуговицы. Вечером уже бывает прохладно, а я такой зяблик, что и днём могу замерзнуть.

Подхватываю рюкзак, решая и его пристроить на спине, чтобы руки были свободны. Так, на всякий случай. И только по ощущениям понимаю, что кого-то сзади задела. Хотя до этого момента никого не видела.

– Простите, – оборачиваюсь с извинениями.

И встречаюсь глазами с мужчиной. Очень высоким. Таким, что голову задирать приходится, хотя и я не маленькая. Метр семьдесят три, как-никак.

– Ничего страшного, – кивает он, внимательно меня рассматривая.

– Отлично, – выдыхаю, радуясь, что хоть тут без разборок обошлось. – Хорошего вечера.

Желаю мистеру-незнакомцу с улыбкой, удивляющей меня до глубины души, и выхожу на улицу.

Спину жжёт внимательный взгляд, но я не оборачиваюсь.

Домой-домой.

***

– Евгений Иосифович, добрый день! Это Соня Гурова, – выпаливаю в трубку, как только гудки сменяются глубоким ровным голосом.

– Приветствую, Софья Викторовна.

И пусть по паспорту я – София, мне совершенно неважно, как лечащий врач сестры изменяет мое имя. Пусть хоть Зиной называет, главное, хорошо выполняет свою работу.