Спустя вечность, им несут заказ. Все, как и полагается. Феде приличный кусок мяса. Девочке что-то нежное и невесомое с хитрым французским названием.

— Если вам нужно покурить, вы сходите, — кивает малышка головой в сторону.

Никуда он не уйдет. Легче ему руку оторвать, чем выпроводить за пределы зала, где сейчас сидит девочка и смотрит на него карими волшебными глазами.

Белый принимается за стейк. С кровью. Все, как он любит. Впрочем, он жрал бы даже бумагу, только бы девчонка сидела рядом с ним.

— Ой…, — шепчет Надия и смотрит за спину Белому.

Не нужно быть гением, чтобы угадать, кто там вырос в дверях ресторана.

Очень медленно Белый убирает приборы в сторону. Нож максимально подальше. Впрочем, этот маневр не спасет.

А дальше — все по долбанным канонам. Федю аккуратно укладывают мордой в стол.

Приходится поднять руки, показывая, что сопротивляться он не станет.

— Папа! Ты чего?! — возмущается малышка.

Федя кривится. Смотрит на нее.

Все в порядке, родная. Со мной так и надо.

Давно бы так. Глядишь, мозги б вернулись в строй.

— Ты мне поясни, Белый, какого … рожна ты тут…, — рычит Варгинов ему в висок.

Крепкая рука намертво прижимает Федю. Он может выскользнуть. Пара движений и будет на свободе. И ствол с боевыми. Стреляет Белый без промаха.

Но ничего этого не нужно. Федя прикрывает веки, отпускает девочку.

— С рукой что?! — рычит отец Надии.

— Папа! Хватит произволом заниматься! — звонкий голос заставляет Белого усмехнуться, слов откуда таких набралась? — Федор Львович меня спас от хулигана. Отвез в больницу. Вот, у меня есть справка и рецепт! Даже снимок есть!

Малышка высказывается гневно, с запалом. Федя молчит.

— Это мы проверим, — подводит черту Мухтар под монологом дочери.

Федя усмехается. Его отпускают на волю. Человек Варгинова о чем-то негромко говорит Мухтару на ухо. Тот кивает. Федя невозмутимо поправляет пиджак. Не смотрит на притихшую девчонку.

Потому что стоит взглянуть — и все станет ясно. Психанет. Забьет на все. Не отдаст.

А Белому этого не нужно. Вернее, нужно. Очень нужно. Но вот на кой хер сам он сдался малышке? Вопрос можно считать закрытым. Он чужой для нее.

Белый сам в этом городе, рядом с малышкой, явно лишний.

— Извини, Федя, слегка перегнул, — протягивает руку Варгинов.

Федя в ответ ее пожимает.

— Бывает. Замяли, — отстраненно говорит он.

— За мой счет ужин, — Мухтар говорит официанту и чуть мягче, добавляет, обращаясь к дочери: — Ну, поедем домой, егоза.

— Па…, — начинает говорить малышка, Белый бросает хмурый взгляд на нее, та осекается, — да, конечно.

Спустя пару минут, Белый видит через окно, как Мухтар помогает дочери сесть в машину.

Федя жадно ловит каждое движение. Жест. Поворот головы. Взгляд, направленный в окно. Тоже хочет увидеть его? Зря, не нужно этого. Не стоит.

Ему больно, физически, от того, что она сейчас там, по ту сторону стекла. А он сидит, заставляет себя не шевелиться.

Дышать становится невозможно.

Федя льет на голову стакан воды. Вытирает салфеткой. Плевать, как он выглядит сейчас.

— Твою ж мать! — выдыхает Белый.

Мухтар не дурак. Белый понимает это так же четко, как и то, что девочку спрячут.

От него.

***

4. Глава 4

— Мам, я не могу больше здесь торчать! — жалуюсь на решение отца, выбрав удачный момент.

— Трещотку подай, — фыркает мама.

Смотрю на ящик с инструментами. Пожалуй, у нас самая нестандартна семья из всех, известных мне.

Папа руководит борделем. Мама покупает древние тачки, разбирает их, чинит, продает. Старшая сестра управляет небольшой сетью из четырех цветочных бутиков. Брат всерьез задумывается идти на службу в полицию после демобилизации из армии. А я учусь на бухгалтера.