Я поглядел на мисс Уандерли. Она так и лежала без сознания, и я сделал шаг в ее сторону.

– Стоять, Кейн! – гаркнул Флаггерти. – Стой на месте.

Я понял, что он выстрелит, стоит дать ему хотя бы намек на повод, потому пожал плечами и сел.

– Вы бы привели даму в чувство, – посоветовал я. – Ей придется многое рассказать.

– Попробуй ты, – велел Флаггерти гостиничному копу.

Большой парень опустился рядом с ней на колени. Похоже, она смущала его, потому что он просто глазел и ничего не делал.

Я окинул комнату взглядом. В пепельницах торчали сигаретные окурки. На каминной полке возвышались две пустые бутылки из-под скотча. Еще одна валялась на ковре, и, судя по большому мокрому пятну, ее содержимое вытекло. В номере стояла спиртуозная вонь. Ковры сбиты, стул опрокинут. Сцена должна была выглядеть так, будто здесь бушевала пьяная оргия. Все и выглядело так, будто здесь бушевала пьяная оргия.

На полу рядом с покойником валялся тяжелый «люгер». На прикладе была запекшаяся кровь с седыми волосами. Пистолет я узнал. Он был мой.

Я сидел, глядя на него, и чувствовал жуткий страх. Если только мисс Уандерли не заговорит, я вляпался по уши. Надеюсь, она скоро заговорит.

Мы просидели в молчании почти полчаса. Мисс Уандерли шевельнулась пару раз и застонала, однако не очнулась от своего обморока. То был самый глубокий обморок, тянувший на рекорд. Наверное, она хотела завоевать себе титул.

Когда я уже начал терять терпение, дверь резко распахнулась и в комнату ворвался низенький, квадратный человек в большой черной шляпе. Он напомнил мне Муссолини тех времен, когда он потрясал кулаком со своего балкона. Человек мгновенно оценил обстановку, а затем направился ко мне.

– Кейн? – уточнил он, протягивая руку. – Я Киллеано. Беспокоиться не о чем. Я прослежу, чтобы с вами поступили честно. Вы мой гость, а я умею принимать гостей.

Я не пожал ему руки. Я даже не встал.

– Киллеано, ваш политический соперник мертв, – сказал я, меряя его взглядом. – Так что вам тоже не о чем беспокоиться.

Он спешно опустил руку и взглянул на Херрика.

– Бедняга, – сказал он. Могу поклясться, на глазах у него блеснули слезы. – Он был достойным, честным соперником, какая огромная утрата для городской администрации.

– Оставьте это для газет, – посоветовал я.

Все мы торчали там, словно толпа болванов, когда мисс Уандерли села и снова начала визжать.

Киллеано оказался чертовски хорошим организатором.

– Мы будем справедливы к Кейну, – проговорил он, ударяя кулаком по спинке стула. – Я понимаю, что все складывается не в его пользу, однако он мой гость, и я прослежу, чтобы к нему отнеслись со снисхождением.

Флаггерти выругался себе под нос, но боссом был Киллеано.

– И зачем это? – пожимая плечами, спросил Флаггерти. – К чему впустую тратить время? Я хочу, чтобы этот парень отправился в управление на допрос.

– Мы не знаем, виновен ли он, – рявкнул Киллеано, – и я не дам его арестовать, пока не буду знать наверняка, что вам есть что ему предъявить. Мы допросим его здесь.

– Дружище, – произнес я.

Он даже не взглянул в мою сторону.

– Пусть эта женщина замолчит, – продолжал он, указывая на мисс Уандерли, которая сидела в сторонке, рыдая в носовой платок гостиничного копа. – Я не хочу, чтобы она раскрывала рот раньше, чем мы выслушаем остальных свидетелей.

Я курил и смотрел в окно, пока Киллеано орал в телефон, обо всем договариваясь. Наконец он устроил все так, как ему хотелось, и мы начали. Ночной портье, гостиничный коп, лифтер, Сператца и бармен из казино приехали и выстроились в очередь в коридоре. Всем им было приказано ждать.