Но скандала не случилось. Чарльз Стэнли, получив утром послание от Минни, принял отказ стоически и, почему-то, уверил себя, что все это временно, и их союз все же состоится. О ее недавнем согласии не было известно никому. Видимо, Чарльз сам не был уверен в чувствах Минни к нему и решил подождать официальной помолвки, прежде чем рассказывать семье и друзьям. Тем не менее, он ответил в письме, что вполне понимает и восхищается привязанностью Минни к родителям, и что его предложение остается в силе. Минни бы предпочла, чтобы он его забрал совсем, но и так можно было перевести дух.

С тех пор обе семьи продолжали встречаться на светских раутах и концертах. Чарльз вел себя с Минни подчеркнуто вежливо и предусмотрительно, но несколько отдалился, и стал реже показываться в их общих компаниях. Минни быстро оправилась, вновь обрела свою искрометную беззаботность, и даже была благодарна Чарльзу, что он помог ей лучше узнать себя, свои желания и надежды. Она поняла, что никогда больше не пойдет на компромисс, что либо она действительно останется жить с родителями, либо влюбится без оглядки, как ей всегда мечталось. Последнее, правда, что-то никак не происходило.

И вот, почти что через год, Чарльз Стэнли, удостоверившись, что у Минни и в самом деле нет другой серьезной привязанности, вновь предпринял попытку к сближению, прислав ей приглашение на ежегодный Ливерпульский бал. И сейчас он стоял перед ней у Главного зеркала, почтительно склонив голову. Минни вдруг разозлилась, что ей приходится все время оправдываться. Она уже овладела собой после первого смущения, и даже улыбнулась.

– Да, в прошлом году именно вы сопровождали меня на бал, я прекрасно помню, Чарльз. И да, я получила несколько приглашений. Я подумаю и дам вам знать, – и с этими словами Минни горделиво откланялась, дав понять, что разговор окончен.

Ричард Стоттерт,тем временем, устал стоять на больных ногах и уже уселся рядом с женой, оставив для Минни крайнее место у прохода, хотя обычно она сидела между родителями. Кто бы мог предположить, что этот приступ подагры старого Стоттерта сыграет в жизни Минни такую важную роль?

От встречи с Чарльзом Стэнли и всех нахлынувших воспоминаний у Минни испортилось настроение. И почему это Чарльз не оставит ее в покое? Или найдет себе невесту, женится, и Минни сможет избавиться от этого гнетущего чувства вины за нанесенную ему обиду? В конце концов, сколько лет ей еще страдать и чувствовать себя виноватой?! Что за наказание?! Расстроенная, Минни прибавила шагу, так как уже прозвенел третий звонок колокольчика, и почти подбежала к восьмому ряду партера.

Боковым зрением, она увидела, как вслед за ней спешит к своему месту кто-то еще, в форме лейтенанта военно-морского флота. Чтобы не столкнуться с офицером, она резко повернулась и, запнувшись каблуком за ступеньку, чуть было не упала. Минни тихо вскрикнула, и тут же офицер, ловко и грациозно, «как пантера», почему-то промелькнуло у Минни, подскочил к ней и удержал ее, подхватив под локоть сильной и мозолистой ладонью.

Минни обернулась, вежливо улыбаясь, но слова благодарности застыли у нее на губах. Кто-то там, совсем наверху, наверное, тоже зазвонил в колокольчик, и темно-медовые роковые глаза наконец-то нашли себе достойного противника.

В лицо Минни словно фонтан брызнули невозможного голубого цвета искры и ослепительная улыбка, полная такого восхищения, что у Минни перехватило дыхание. Никто из ее поклонников никогда не смотрел, либо не смел смотреть на нее такими глазами! Минни показалось, что эта пара пронизывающих голубых глаз, как молния, осветила уже темнеющий зал. Завороженная, она пролепетала какие-то слова благодарности, а офицер, не отвечая, продолжал смотреть на нее с восхищением, какой-то странной нежностью, и что-то еще, непонятное и волнующее, было в этом взгляде. Минни совсем растерялась.