Юния Филатова: Я приду к вам за пару часов до выхода. Посижу с малышкой, чтобы ты поспала.

На это наша новоиспеченная мамочка соглашается незамедлительно.

Мадина Андросова: Договорились! Сразу после работы ты у меня!

Юния Филатова: Окей.

Закидываю телефон обратно в сумку и, нацелившись на вращающуюся стеклянную дверь, ускоряю шаг. Буквально за пару метров до входа мой полет прерывают приближающиеся к зданию с другой стороны Нечаев, его секретутка и… Шатохин.

Узнавание последнего случается неожиданно. Без Яна я бы его не вспомнила. А ведь видела уже! В день собеседования столкнулись в лифте. Он меня и скоординировал… Получается, изначально был в курсе, кто я и зачем здесь.

Очень, мать вашу, интересно.

Лилечка отрывается от компании практически сразу же, так и не дав мне понять, приехали ли они с Нечаевым вместе или встретились где-то на парковке.

– Доброе утро, – здоровается с опаской.

Все-таки не совсем дурочка. Чувствует мою антипатию.

– Доброе утро! – сражаю ее улыбкой и великодушно пропускаю в здание первой.

Переключая внимание на мужчин, говорю себе, что они подошли слишком близко. Сделать вид, будто я не вижу их, равно откровенному проявлению неуважения.

Нечаев уже выглядит злым.

Ловлю его недовольный взгляд на своих ногах. Можно подумать, что он осуждает мой идеальный внешний вид. Осуждает агрессивно – ноги у меня, конечно, длинные, но поднимается Ян Романович по ним бессовестно медленно. Не дожидаюсь, когда минует бедра, на которых застрял, как на биологии в девятом классе, когда набивался сесть рядом, чтобы списывать.

Если уж так яростно ищет, к чему придраться, то, возможно, все-таки стоит дать человеку этот чертов шанс?

Пусть сосредоточит весь свой управленческий потенциал на моей заднице. А заодно и поцелует пусть туда же.

Так и не поздоровавшись, захожу в здание.

Потенциал у Яна Романовича по-прежнему ядерный. Моя пятая точка до самого лифта горит. Сердце выбивает ребра. Пульс оглушает. Но губы отчего-то растягивает довольная улыбка. Она сохраняется на моем лице до тех пор, пока я не захожу в кабину и не обнаруживаю, что адское начальство шагает следом за мной.

Какого черта?

Незаметно оглядываюсь, чтобы убедиться, что в этот раз ничего не перепутала. Все верно. Я на своей территории. Это Нечаев с Шатохиным зачем-то поднимаются со мной. Пока первый останавливается у панели управления, второй смущает растерявшуюся меня ухмылкой.

– Доброе утро, зая!

Вот это кино.

– Я не зая, – ощетиниваюсь холодно, игнорируя само приветствие.

В любом случае именно Тоха повел себя неподобающим образом. Я не обязана сносить то, что мне неприятно. Я ведь не Лилечка. Кроме того, насколько я понимаю, Шатохин моим руководителем не является. Так, приходящая звезда. Из того, что помню, он инвестирует в разные проекты, но официально трудится в компании своего тестя.

Господи, зачем я все это воскрешаю?!

Надо было просто ответить на приветствие, а не огрызаться, показывая, как это обращение задевает за живое.

– Не помню твоего имени. Нечай всегда говорил Зая. Не называть же тебя теперь не-Заей, – насмехается Шатохин в своей обыкновенной манере. – Нет, если хочешь…

Лифт приходит в движение. Но теряюсь я не поэтому. И даже не из-за слов Тохи. Едва сдерживаюсь, чтобы не выплеснуть макиато на белоснежную рубашку оттесняющего меня к хромированной стене Нечаева.

Нет, я, конечно, понимаю, что кабину резко заполнили другие сотрудники… Окажись передо мной кто-то другой, не обратила бы внимания на тесноту!

Но…

Это чертов Ян Нечаев!

У меня скоропостижно развивается клаустрофобия и стремительно заканчивается кислород. Ума не приложу, чем дышать, чтобы не захлебнуться дурманом Нечаева.