Я даже не оборачиваюсь.
– Спасибо, зая, – благодарю Лилю.
Зачем-то жду ее реакцию. Покраснеет ли? Есть.
– Обращайтесь.
Раздраженно отбрасываю волосы за плечи и шагаю в конец коридора, к двери, ведущей, судя по обозначениям, на лестничную клетку.
Интересно, если я продолжу вести себя возмутительно, меня уволят с занесением в личное дело?
Господи, за поведение меня не отчитывали даже в школе. Ни одной заметки! Ну еще бы! Тогда я носила позывной «Ангел», а не «одна из Сукэбан».
Боже мой… Ну вот, что мне теперь делать???
Риммой Константиновной оказывается пожилая дама из разряда «божий одуванчик обыкновенный». Если бы не Ян Нечаев, я бы, вероятно, тоже такой состарилась.
«Ай лав ю, Одуван…»
Пошел ты!
Как ни пытаюсь крепиться, пока старушка гостеприимно отпаивает травяным чаем, вся дрожу.
Честно?
Охота разрыдаться. Сдаться. Бежать к кому-то повыше Нечаева и умолять расторгнуть договор без неустойки.
Но я ведь себя потом возненавижу.
– Ценный ты кадр, Юния Алексеевна, – усмехается девушка по имени Алла. К слову, здесь тоже никто не «выкает» и по имени-отчеству не запрягает, если к тому не обязывает разница в возрасте. – Мы тебе уже кости мыть устали! Стол вчера как доставили, – с улыбкой указывает папкой на мое рабочее место, – все в ажиотаж пришли!
– Еще бы! Такая молоденькая. К нам! – добавляет Лариса, не переставая тарабанить по клавишам.
– Будет теперь кому Яна Романовича по форумам да конференциям сопровождать, – заявляет Ирина Викторовна, которая на данный момент мне меньше всех нравится. – У нас ведь у всех семьи, дети…
– Мои-то дети большие, – хихикает Римма Константинова. – Но куда мне?.. С таким молодым мужчиной… Ох… Эх… Ой, девочки, – забавно краснеет. – Я вот признаюсь хоть вам… Я Яна Романовича так стесняюсь! Чуть сознание не теряю, когда он рядом!
По отделу тотчас смешки летят.
– Тебе сколько лет, Константиновна? – дразнит старушку Ирина Викторовна.
– Ну вот такая я… Он мне еще раз как приснился, так и я вообще не могу… Давление тогда поднялось! Ну что вы хихикаете? Я отгул брала! – акцентирует внимание на серьезности ситуации.
Красная такая, хоть бы сейчас не скакнуло ее давление.
Да я и сама, вероятно, как рак.
Не знаю, что и думать. Просто не верю, что это нахожусь в реальности. Щипаю себя за руку. Щипаю и щипаю, а не просыпаюсь.
– Красивый, воспитанный, благородный… – продолжает вздыхать Римма Константиновна. – Жалко, улыбается редко…
– Зато уж как улыбнется… Ух! Я своего Борьку, конечно, люблю до гроба, но в такие моменты невозможно не раздеребениться! – смеется Алла.
Еще две кукушки с идентичными прическами в форме гнезда в общем разговоре не участвуют. Хрустя вафлями и поглощая кофе с молоком из каких-то просто нереально огромных чашек, ведут странный диалог.
– Я ей так и сказала, Марин… На каком основании?
– Конечно. Все правильно, Арин.
– Заняться мне больше нечем.
– Да… Да…
– Я свои прямые обязанности исполняю, Марин.
– Конечно, Арин.
– Есть сроки…
– Есть сроки, – твердит Марина в тон ей.
Поняв, что зависла на этом бессмысленном разговоре, мотаю головой и перевожу взгляд на свой все еще темный монитор.
Свой?
Неужели я останусь здесь работать? Это же дурдом. И вовсе не из-за коллектива. Меня пугает наш главврач… Господи! К черту! Руководитель! Ян Романович Нечаев, будь он трижды неладен!
[1] Brandt Energy Motors – вымышленный автомобильный концерн.
5
…прошу прощения за очередную фамильярность…
© Юния Филатова
Когда осознание, что все происходящее – никакой не сон, а самая настоящая реальность, обретает непогрешимую четкость, сдерживать эмоции становится невозможным.