— Ну что, ужинать? — подошёл ко мне Астар и протянул руку. Я посмотрела на раскрытую ладонь и поняла, что не хочу его расстраивать своей нервозностью.

— Давай завтра? Мне нужно домой, переодеться… — сказала я, оглядевшись: не забыла ли чего на столе? Телефон, салфетки, моя любимая ручка…

— Но ты же приедешь ночевать? — с недоумением спросил он.

— Наверное, — неопределённо ответила я.

Я всегда принимаю решения по ходу действия, так что сейчас домой, потом погулять в парк, поесть, а там уж посмотрим. Говорить об этом Астару не стала — он же и так знает мою бешеную натуру. Ей — то есть натуре — и семь вёрст не крюк, и парень — не указ. И вообще: люблю я жить по настроению.

— Давай хоть довезу? — предложил он.

— Хорошо, — тут я не могла отказаться от заманчивого предложения — любой шаг в этих проклятых пыточных туфлях причинял дискомфорт.

Мы молча доехали до моей квартиры и попрощались. Астар пытался стребовать с меня обещание приехать к нему, но я уговорила его не обижаться, что хотя бы на эту ночь останусь у себя.

Поднимаясь в квартиру, уже представляла, как сейчас переоденусь в удобное, а в качестве ужина схрумкаю любимые кукурузные хлопья с молоком.

Зажегшийся свет в прихожей, осветивший вырвиглазный рисунок на стенах, натолкнул на мысль, что я была под чем-то, когда заказывала эти обои… Ненавижу мелкие цветочки и, кажется, всегда предпочитала имитацию под штукатурку. Странно…

Как только задумалась об этом, вспомнила момент покупки бежевых однотонных обоев, но голова нестерпимо заболела. Да что же это такое! Прошла на кухню и дрожащими руками стала искать таблетки от этой напасти. Нашла и выпила, в надежде, что вместе с головной болью улетучатся и мои странные выверты с памятью.

Поплелась в гостиную, на ходу снимая узкую офисную юбку, но впала в ступор прямо перед открытыми дверцами шкафа. Не поняла… А где джинсы и толстовки? Хотя бы одна пара? А где мой походный рюкзак? Я же за него столько денег отвалила! В затылке снова закололо, и я присела на диван, продолжая пялиться на вешалки с одеждой.

Блузки, платья, пиджаки и юбки. На полках спортивной одежды тоже не наблюдается — ничего, кроме белья. Что это значит? А значит это: мы, дорогая моя Сонечка, потихонечку сходим с ума. Где-то слышала, что разговаривать с самим собой или о себе в третьем лице — один из признаков слабоумия… Не явный, но всё же…

Да не может такого быть! Я просто перепрятала одежду!

Оглянулась в своей скромной однушке и вздохнула: прятать-то негде… Диван раскладывается и не имеет короба для хранения. В прихожей место для трёх курток — максимум. И всё же... Я пошла, проверила. В прихожей одежды нет. К слову: моей любимой обуви тоже. Как я умудрилась остаться без кед и туфель на нормальном, устойчивом каблуке? Откуда три пары умопомрачительных шпилек? Нет, они умопомрачительные не потому, что красивые, а потому, что купить их можно только в неадекватном состоянии. И когда это я была настолько не в себе? Не припомню…

Ещё и эти обои в дикий цветочек… Да не могла я их выбрать! Бесят же моментально!

В этот момент в дверь позвонили, и я открыла, даже не посмотрев в глазок.

Астар, застывший на пороге, оглядел меня с головы до ног и переменился в лице:

— Ты в порядке? Этот стриптиз для меня? — хмыкнул он, но в глазах читалась тревога.

Хотелось съязвить, что блузка с трусами и чулками — отличный наряд, и вообще — мой новый имидж требует кардинальных мер, однако пугать человека раньше времени не хотелось. А может мне ещё помогут в какой-нибудь клинике?

— Нет, стриптиз для шкафа… — ответила я и, развернувшись, поплелась в гостиную.