Видео, что отправили Юберу, было снято камерой, которая как будто находилась на теле убийцы. Того самого – из Прадо.

– Это пришло от меня Эмилю. – Юбер жалобно посмотрел на Веру.

– Как это – от вас Эмилю? – ахнула Вера.

– Понятия не имею. Он меня четвертует…

Минут через пять дверь в прихожей хлопнула, и в кабинет шаровой молнией ворвался шеф.

– Что значит взломали? – вскричал он, когда Юбер закончил сбивчивые объяснения. – Я же поставил лучшую и самую последнюю защиту от любых червей и вирусов! Или ты опять серфишь по запрещенным сайтам без VPN?

Он взмахом ладони согнал дядю с вращающегося кресла, плюхнулся в него и, придвинув себя ко столу, первым делом вышел из видеопроигрывателя и открыл Телеграм.

– Какой шустряк! Удалил твой аккаунт, Юбер. Надеюсь, ты не хранил в «Избранном» ничего важного, – со злым смехом проговорил Эмиль. Он сунул флешку, запустил на экране бегущую ленту каких-то букв и цифр и колдовал над ноутбуком минут пять с лицом хирурга, пересаживающего почку.

Черные, крашеные иглы его волос торчали во все стороны, в мочках ушей огромные тоннели вороненого серебра, мятая серая футболка с анимешным принтом на груди, на шее и крепких, жилистых руках – причудливые изгибы татуировок, изображающие эзотерические символы. Длинные пальцы с быстротой ветра носились по клавишам, лицо бледное, почти зеленое, под глазами синяки от постоянного бдения за компьютером. Кто скажет, что этот гик когда-то работал опером BRI и некоторое время криминальным аналитиком, уговорил префекта использовать в полиции детектор лжи, а потом сам же заставил от него отказаться?

Его зрачки носились из стороны в сторону, на глаза упала челка, Эмиль ее не замечал, ни разу не смахнув, – так был увлечен делом. Порой он делал глубокий вдох и долго не дышал. Эту странную привычку из древних дао-практик он, видимо, сохранил со времен своей спортивной жизни.

Почистив ноутбук, Эмиль вновь запустил вирусное видео. Вера могла лишь предполагать, что теперь оно безопасно.

– Я сделал экранку, – объяснил он.

Несколько минут Вера с Юбером были вынуждены слушать истошные крики боли и страданий убитых этим утром в Прадо.

Неизвестно, сколько длился ролик, Вера не знала его метража. Положение спасли трели, раздавшиеся из домофона. Вера посмотрела на Юбера, который стоял за Эмилем и смотрел на экран сквозь пальцы дрожащей руки, легшей поверх лица. Он пожал плечами – встреч в ближайшие два часа не назначено.

Домофон запиликал вновь. Эмиль, не обращая внимания на звуки, смотрел видео, впиваясь зелеными, как у дикого кота, глазами в детали, и не дышал.

Юбер отправился выяснять, кто это мог прийти. Некоторое время он с кем-то переговаривался – Вера слышала его голос из глубин коридора. Потом вдруг из распахнутых балконных дверей донесся звонкий девчачий крик:

– Эй, Эмиль Герши! Открывай!

Вера округлила глаза. Что за Сова пришла к Медведю? Эмиль продолжал смотреть в экран ноутбука. Вера шагнула к окну и чуть отклонила штору. Внизу стояла особа лет шестнадцати на вид, с ярко-красными волосами, собранными в хвосты до пояса, в черном топе, коротенькой клетчатой юбке, как у японских школьниц, в гольфах до колена и кедах – один был оранжевый, другой – кислотно-зеленый. Подружка Эмиля? Она, похоже, была сделана из того же теста, что и ее шеф.

В кабинет вернулся озадаченный Юбер.

– Там какая-то девица: сказала, хочет получить работу в агентстве – и тут же убежала.

Эмиль наконец нажал на «паузу» и поднял голову.

– Что? – скривился он. Вера могла поклясться, что он действительно ничего не слышал.

С улицы вновь заорали: