– Хотя, судя по твоему виду, я могу предположить. Пьянство или что похуже? Не ожидала, Демьян, что ты так скатишься, но чего только не бывает в жизни. Извини, угол тебе сдать не смогу, разве что… вот.

Че? Это о чем она сейчас вообще?

Девчонка сует руку в карман, шарит там, а потом выуживает три сторублевые купюры.

– Вот. Извини, больше не могу дать. Но на пару бутылок тебе должно хватить.

Вываливает эту хрень, а у меня перед глазами события годичной давности проносятся.

Те самые, за которые я сам себя иногда ненавижу.

Стоит вот точно так передо мной. Тонкая, заплаканная. А я запихиваю в ее сумочку пачку банкнот и говорю:

"Вот. Извини, больше не могу дать. Но на аборт тут должно хватить. На случай, если Макс решил не участвовать в твоей судьбе".

"Какой же ты придурок!" – выкрикнула она тогда мне и швырнула деньги в лицо.

Развернулась и ушла.

И это блядь, после того, как она снюхалась с моим же лучшим другом!

А вот сейчас я действительно тот самый придурок, что стоит и молча наблюдает, как меня со вкусом и удовольствием смешивают с грязью.

Когда прихожу в себя, девчонки и след простыл.

Выхватываю купюры и начинаю рвать их на мелкие клочки.

Ну, все, Заноза, пеняй на себя!

Этим выкрутасом ты подписала себе четкий и не подлежащий обжалованию, смертный приговор!

"Не стоит мешать людям сходить с ума".

А. П. Чехов

– Ви, может, ну ее, эту вечеринку? Ну, сдалась она нам.

– Нет, я пойду, – давлю авторитетом.

Дашка хоть и лучшая подруга, но иногда бывает ужасной занудой. Прямо как моя младшая сестра Арина.

– Там будут парни со старших курсов! – с придыханием выдает Дашка.

– Ну и что?

Прокручиваюсь перед зеркалом в очередной раз и остаюсь полностью довольна своим обликом. Красное платье в обтяг, распущенные по плечам волосы, идеального оттенка блонд. И уложены выпрямителем четко волосок к волоску.

– Да ты знаешь, что они там с девушками делают? – упрямо гнет свое подруга.

Округляет глаза, будто собирается сообщить мне что-то в высшей степени неприличное. Но я лишь отмахиваюсь и смеюсь в ответ.

– Ну, и что они делают? Давай, поведай мне эту "страшную тайну".

– Они…

Подруга хватает ртом воздух собираясь с силами, а я тем временем достаю помаду и начинаю подкрашивать губы.

– Они… они… – никак не родит Дашка.

– Ну, что они? Что?

Молчит и тяжело дышит.

Закрепляю оттенок тонким слоем блеска, Даша же все собирается с мыслями.

– Даш, ну, что, что?

Убираю помаду в косметичку, поворачиваюсь к подружке и упираю руки в бока.

– Ну? Что же они делают такого ужасного с девушками? Говори уже давай, и я поеду.

– Они… – подруга облизывает губы. – Я слышала, они силой уводят их в специальные комнаты, а там… там… Нет, Виол, прости, я не могу. Не могу этого произнести.

Ну точно вторая Аринка. Сестра всегда такая правильная, просто мамина дочка. Со своим мальчиком, который таскается за ней чуть ли не с первого класса даже ни разу не целовалась.

– Даш, ты серьезно? Прям хватают и уводят.

– Мне Ленка с соседнего потока сегодня сказала. И там… там… они не просто целуются, как в нашем сельском клубе.

Святая душа. В нашем сельском клубе столько всего происходило, что ей поплохеет, если скажу. Сама, я правда, не участвовала ни в чем, кроме поцелуев. Не привлекал ни один парень настолько. Да и контроль был больно жестким. Но не знать всех подробностей мог только святой. Или вот… Дашка.

Что же насчет сегодняшней вечеринки, то логика ее сильно хромает.

– Тогда уж уносят на руках, Даш. Потому что если девушка идет туда своими ногами, значит ее уже, как минимум, не заставляют, – словно маленькой объясняю я. – Сечешь?