Я протирала, Ваня болтал без умолку, а Саша просто лежал. Ему тоже сняли гипс два дня назад, только его мама к нему не пришла. Она, наверное, вообще была не в курсе изменений в состоянии сына. Она была озабочена тем, как бы её сожитель не сел за то, что избил её же сына. Избил так, что мальчишке от пяток и до пупка наложили гипс единым куском, а ещё на правую ручку от кончиков пальцев и до плеча.

Я, увидев, что мальчишка отвернулся к стене, поняла, что он тоже нуждается в таком же вот обтирании. Но как ему это предложить? Я видела взгляд этого восьмилетнего мальчика. Это был взгляд взрослого человека. Как не обидеть? Как не унизить, предложив помощь? Выручил меня тогда Ваня, он тоже видел, что Саша отвернулся, а потому специально громко спросил:

– Мам, а у тебя есть ещё салфетки?

– Да, есть. Зачем тебе?

– А у Саши закончились. Да, Саш?

Мальчишка резко повернулся и пристально на нас посмотрел. Видно не увидел ничего такого, что могло бы его обидеть, потому кивнул, соглашаясь.

– Саш, а хочешь, я тебе помогу? Самому же неудобно пальцы на ногах протирать.

"Неудобно" – это было не то слово. "Невозможно" подходило больше. А потому ребёнок со взглядом взрослого человека молча кивнул, соглашаясь и разрешая мне предложить ему свою помощь.

Мальчишки за неделю, проведенную в одной палате, очень сдружились. Ваню выписали через неделю, а Саше предстояло там провести ещё две. Ваня с Сашей обменялись номерами телефонов и созванивались до сих пор, а потому я спросила у сына:

– Вань, как там дела у Саши? Давно вы с ним говорили?

Сын помрачнел.

– Перед поездкой…

– Да? И как у него дела?

– Его в детдом забрали. Он сказал, что отчима посадили, а маму его к нему не пускают.

В его ситуации – это был не самый плохой расклад. Только вот как объяснить это ребёнку. Он же рос именно с такими родителями. Да, моральными уродами, но других он не знал.

– Вань, давно его в детдом забрали?

– Он сказал, что три недели назад.

– И он молчал?

Ванька виновато насупился.

– Просто мы с ним не созванивались.

Десятью годами ранее. Егор

Конечно, я знал, что она внучка Марьи Семёновны. Знал, что её зовут Евгения. Женя. Женечка. Обычная с виду девчонка, далеко не стройняшка. Хотя, это кому как. Аппетитная попка, высокая грудь. А волосы! Держите меня семеро! Кудри. От природы, не искусственные. Не очень длинные они у неё, чуть ниже плеч. Как же мне нравились её волосы.

И куда только парни смотрят? Такая красота и одна? Я был уверен, что парня у неё нет. Ни разу не видел, чтобы кто-то её провожал. И ведь не скажешь, что недотрога. Сколько раз мы в лифте ехали развеселой компанией: она со своей Жучкой, мы с Мышкой и очередная дама из тех, с кем легко всё и просто. Улётный секс, без лишних слов и обязательств.

Привычное утром:

– Дорогуша, подъем! Твое такси тебя ждет внизу.

– Мачо, повторим, при случае?

– Не будем загадывать, дорогуша. Хорошо? Но ты оставь свой номер телефона.

И ведь ни разу девчонка не глянула свысока ни на одну из моих дам, мол, она сама-то не такая. Хотя, то, что она не такая – это и так понятно. Но молодец, не осуждает. Любопытство на первых порах да, было, мол, что у меня общего может быть с такими дамами. Потом девочка сделала правильный вывод, только секс, и ничего личного, как говорится!

Да что же меня так на её волосах заклинило? Пробовал специально искать кудрявых. И даже нашёл. У одной, правда, были не свои кудри. А вторая вроде и кудрявая, но непроходимо тупая оказалась.

– Дорогуша, подъем! Твое такси тебя ждет внизу.

– Ну, нееет! Пусик, я сейчас не поеду! – жеманно растягивая слова, – я должна выпить кофе, принять ванну! Да я в это время обычно только домой из клуба возвращаюсь…