—Нет, я предпочитаю более приземленные блюда, — отвечаю уверенно, резко отворачиваясь от Агапова. Прямо сейчас мне хочется ему вмазать. Да так, чтобы он в конечном итоге зубов не досчитался. Почему-то такая обида берет! Ух!

—Вот потому давай нам просто отбивную, без всяких там капрезе и прочего. Народ, да? А что…

—Мне куриный шашлык с фирменным соусом, — методично перебивает мужчину Влад, все так же не сводя с меня взгляда. —Как обычно. И передай Леше, чтобы без зелени.

Вишенка на торте, ну, разумеется, он тут завсегдатай. И судя по всему, он тут главный.

А мне не стыдно. Мне уже все равно, но эти вот гляделки порядком поднадоели. Осторожно провожу вспотевшими пальцами по бумаге, замечая на ней мокрые следы. Достал, Агапов. Ты меня достал! Всем своим видом, а еще эго, которое заходит в помещение первее тебя самого.

Слишком много его стало в моей жизни в последнее время.

Я принимаю заказ, и под таким же внимательным и горящим взглядом, направленным мне в спину, иду на кухню. Как только оказываюсь вне поля зрения Агапова, со стоном падаю на стул, одновременно прикрепляя заказ к стойке приема.

Да что это такое вообще? Словно все душу высосал.

Снова звучит колокольчик, и я как гильотину возвращаюсь в зал, по пути подхватывая напитки. С каждым шагом уверенность во мне растет. Осторожно раскладываю напитки, полностью игнорируя навязчивый взгляд Влада. Даже не пытаюсь смотреть в его сторону.

—Виточка, а ты что сегодня вечером делаешь? — тот самый мужичок, что спрашивал совета насчет блюд, не унимается. Словно невзначай обхватывает мою руку, принуждая посмотреть на себя.

—Арс, клешни убрал свои, —гремит Влад, и я вздрагиваю, поднимая на него взгляд. Этот самый Арс мгновенно становится серьезным, убирает ладонь и переключает свое внимание на сидящих за столом, нервно поправляя ремешок модных часов. Агапов бросает на него нечитаемый взгляд, после чего опять начинает сканировать меня.

Я думала, что ничего более плохого со мной не случится. Ошиблась.

Поворачиваю голову на звук женского смеха и знакомого баса. Всего одного взгляда хватает, чтобы почувствовать себя в аду. Любящая пара как с обложки глянцевого журнала. Такие привлекают внимание и на таких обычно хочется смотреть.

Прямо по курсу идет Герман в обнимку с той самой Ирой, бережено придерживает ее за руку. Во мне что-то лопается, словно именно это событие и становится личным пределом, за которым я ничего уже не могу осознать. Блокнот с ручкой выпадает из рук в тот момент, когда Герман замечает меня, ни единый мускул не дрогнет на лице, он так же открыто улыбается, теперь правда еще шире, ослепляя своим идеальным рядом белых зубов.

Все вокруг становится каким-то ватным, в ушах лишь посторонние шумы, на которые я не реагирую. Проходят секунды, которые для меня кажутся вечностью, прежде чем я срываюсь с места и пулей вылетаю на улицу через запасной выход. Прямо в балетках и без куртки на морозный воздух под снегопад, который сегодня идет с самого утра. Пальцами вжимаюсь в холодную поверхность парапета и срываюсь на немой крик, рвущий глотку острыми прутьями.

Боль проходится по спине и ломает мне ребра, добивая мое и без того растоптанное сердце на мельчайшие осколки.

Господи, как же они смотрятся. Идеально. Не то что ты, Вита. Не способная ровным счетом ни на что. На что ты вообще надеялась? Что с новым человеком будет иначе, что Герман не такой? А что если они все такие? Что если другого варианта не предусмотрено?

В какой-то момент я понимаю, что оказываюсь в тепле, это как щелчок, и мой нос прижимается к гладко выбритой шее. Втягиваю воздух, и ощущаю запах знакомого одеколона. Но сейчас для меня это все неважные вещи, лишь боль, пропитывающая тело насквозь, является единственным центром внимания.