Как выяснилось, Грета все же накрыла стол на троих. Бо оценил этот поступок по достоинству. Высоко оценил. Она вовсе не обязана была это делать, но тем не менее сделала.

А потом он сообразил: подать ему завтрак – самый на-дежный способ убедить его в том, что ее, Греты, пребывание в доме имело смысл. Умная девочка… Он едва не повелся…

Генри уселся за стол, а Бо – нет. Пока нет. Он снял темные очки и сказал:

– Боюсь, я не запомнил вашего имени.

– Лейси Кларк.

Имя ему понравилось. Оно удивительно подходило этому солнечному созданию с пышными волосами и в желтом сарафане. Хотя ее глаза и ярко-розовые губы показались ему слишком вызывающими для раннего утра на морском побережье. Хотя… Кто их поймет, этих женщин? Он же на Юге, а южанки, похоже, с рождения до смерти не выпускают из рук губную помаду. Он даже знал, как назывался цвет, который всегда использовала его мать. «Персиковая лагуна»!

Держа в руках сковороду, Лейси чуть нахмурилась – так, чтобы Генри ни о чем не догадался, но все же достаточно явно, чтобы это заметил Бо.

– Видите ли, мистер Уайлдер, – проговорила она, – нельзя не пригласить человека за стол, иначе будешь гореть в аду, чего, как вы сами понимаете, мне не хотелось бы.

Понятно. Значит, он должен молча поесть и убраться.

– Вероятно, я нечасто буду здесь есть, – ответил Бо.

– Почему? – тут же спросил Генри.

– Знаешь ли, парень, киношники обычно едят на съемочной площадке. Там у них всякая экзотическая еда вроде равиоли с грибами, сандвичами с филе… и прочее.

– Думаю, это плохо, – объявил Генри. Он схватил с тарелки треугольный тост и откусил ровно половину. – Надо есть пиццу.

– Ее там тоже едят. Правда, называют иначе. Например, лаваш с копченым лососем и каперсами. Или фокачча с козьим сыром и оливками.

– Какая мерзость! – воскликнул мальчик.

– Генри, веди себя прилично, – сказала Лейси и покосилась на Бо. – Мы увидим вас за столом, когда на съемочной площадке не будет еды. – Она положила небольшие кусочки омлета на тарелки мужчин, добавила бекон, после чего поставила тарелки на салфетки с забавными рисунками и налила три стакана апельсинового сока.

– Мама, а где твой омлет? – спросил Генри.

– Сегодня мне не хочется есть. – На ее тарелке лежал сандвич с арахисовым маслом.

– Но ты же любишь омлет! – воскликнул Генри, державший вилку как копье.

– Только не по вторникам, – пробормотала Лейси и подняла глаза на Бо. – Садитесь и ешьте.

Генри энергично жевал уже третий кусочек бекона. Упоминание о приличиях явно не испортило ему аппетит.

А Бо ждал, когда сядет Лейси, – он всего лишь пытался быть вежливым, но ей это явно не нравилось. Тем не менее, он упорно не садился.

Она отвела глаза и наконец-то села. Нервно комкая салфетку, отпила немного сока. «Растерянная мамочка… не привыкла к мужчинам, знающим этикет», – с усмешкой подумал Бо. Он хотел предложить ей свою порцию омлета, но вовремя понял: она откусит ему голову, если поймет, что он догадался об отсутствии продуктов у нее в холодильнике. А их там, увы, не было. Ему следовало уйти пораньше, чтобы она не чувствовала себя обязанной его кормить.

– Где вы учились? – спросил он, чтобы не молчать. Чувство вины боролось в нем с желанием показать, что эта женщина – гостья в его владениях.

Лейси нахмурилась и тихо сказала:

– Я получила домашнее образование. – Вот и все. Вопрос закрыт.

– Интересно… – протянул Бо.

Генри на одном дыхании опорожнил стакан сока. Мальчик так спешил, что едва не подавился. Бо взял свой стакан и тоже отпил сока. А Генри, поглядывая на него, снова принялся есть, причем очень быстро.

Омлет был очень вкусный, и Бо хотелось проглотить его с такой же быстротой, но он сдержался.