Мы со Львом расположились в кафе, которое работало круглосуточно. Посетителей в столь ранний час не было, лишь только сонный обслуживающий персонал, почти не обративший на нас внимания, лениво передвигался по залу.

Я села за столик и когда стала листать меню, поняла, что руки мои подрагивают.

- Как Дашка? - спросил Лев, и прежде, чем я бы ответила, добавил: - Я вчера был неправ в том, что о ней говорил. Но пойми, пожалуйста, когда слышишь то, чего не было…

Я вскинула руку, прося его, чтобы он не продолжал. Сейчас опять по кругу обсуждать это - последнее, чего мне хотелось.

- Лёва, я пока ни в чём не разобралась, - сказала ему, когда выбрала блюдо на завтрак наобум.

И была уверена, что к нему не притронусь. Но мне так нужно было совершать какие-то действия, которые бы обманчиво вернули меня в состояние обыденности и покоя.

- Я знаю. И понимаю, как тебе сейчас тяжело, - сказал с жаром муж. - Я готов дать тебе время, я готов делать, что скажешь! Хочешь, я поговорю с дочерью?

- Нет!

Я выкрикнула это слово, чем немало перепугала направляющегося к нам официанта.

- Нет, - добавила тише. - Сейчас самое последнее, что тебе стоит делать, - это трогать Дашу. Она и так с ума сходит от того, что не может находиться в квартире, где…

Замолчав, я побарабанила пальцами по столу. Потом собралась и продиктовала официанту, что хочу заказать.

Лев спрашивал меня о том, что ему делать, но я этого не знала. Могла лишь сказать одно: наш запланированный отпуск, в который собирались, теперь точно не сбудется. За это было отдельно обидно. Я ведь так к нему готовилась… столько планов, столько радости от предстоящей поездки.

- Надо ли говорить, что ни на какое путешествие теперь рассчитывать не приходится? - спросила я у Льва.

Он прикрыл глаза и покачал головой.

- Это всё такой абсурд… Всё, что случилось. С какой стороны ни посмотри - катастрофа.

С этим я была полностью согласна, но знать не знала, что со всем делать. Бежать подавать на развод на основании того, что сказала Даша, но с чем категорически не соглашался Лев? Не сейчас. Не в тот момент, когда у меня нет никаких доказательств.

- Мне тоже очень плохо, Лёва, - сказала я, даже не взглянув на то, что поставил передо мною и мужем официант. - Плохо, когда представляю, как вы с Аллой могли… в нашей с тобой супружеской постели…

- У нас с ней ничего не было! Господи, родная, как ты вообще можешь такое представить?! - воскликнул Лев.

- В том и дело, что никак, - ответила я ему. - Ты сейчас выглядишь очень искренним, но и реакция Даши такая, что её не подделаешь, Лёва. Я в полном раздрае. Я на стороне дочери, потому что она ещё незрелая и не такая взрослая, какой ей хочется казаться. Но я в раздрае, потому что не видела ни одного доказательства того, как вы с Аллой провернули самое страшное предательство за моей спиной.

- Их и не может быть. Слышишь? Их просто не может быть!

Он откинулся на спинку стула. Выглядел таким обессиленным, таким по-настоящему расстроенным, что у меня сердце отозвалось на это участившимся стуком.

- Давай уедем вдвоём? М? - вдруг предложил Лев, ошарашивая меня столь неуместным предложением.

Взять и оставить Дашу, когда она на пике переживаний, а самим укатить в тот отпуск, которого ждала с нетерпением и дочь?

- Дашуля пока придёт в себя, а мы попробуем побыть вместе, как раньше, - добавил он с какой-то истеричностью.

- Предлагаешь устроить нам медовый месяц, пока наш ребёнок здесь страдает от того, что она видела? - поинтересовалась я, приподняв бровь.

Лев тяжело вздохнул и тихо простонал.

- Разве я хоть раз за все годы, что мы вместе, дал тебе повод во мне усомниться? - спросил он меня.