– Кость, я чем-то не угодила твоей маме? – спрашивает Катя, когда мы направляемся в гостиную. – Честно говоря, при тех редких встречах она всегда была весьма приветлива.

– Малышка, если б я знал, что кто-то сегодня не в духе, то не притащил бы тебя сюда. Не имею ни малейшего представления, какая муха укусила эту женщину, – я поджимаю губы, когда, войдя в гостиную, встречаю недовольный взгляд отца. Он сидит на огромном стуле, больше напоминающий трон, и неодобрительно качает головой.

– Здравствуйте! – тихо произносит Катя, переминаясь с ноги на ногу. – С наступающим!

– Здравствуй, Катюша, здравствуй! – губы отца кривятся в легкой почти искренней улыбке, после чего мужчина жестом указывает на наши места. – Здравствуй, сын! Думал, ты будешь один.

– Как видишь, нет! – насмешливо отвечаю я, заслоняя Катю собой, пытаясь защитить.

– Котя!!! – Агния, словно фурия, несется по лестнице. Моя сестра прыгает в объятия, после чего, замечая Катю, обнимает и ее тоже. – Катюша! Привет!

– Привет, Агги! – я не могу удержаться от улыбки. – Моя взбалмошная и в то же время такая милая сестричка. Как долетела?

– Привет, Агния! Рада тебя видеть, – Катя расплывается в широкой улыбке.

– А как я рада, – подмигивает девушка и переводит взгляд на меня. – Долетела хорошо, самолет приземлился вовремя. Остальное расскажу потом. Идемте праздновать! Коть, я вечером приеду к тебе на вечеринку.

– Конечно. Это даже не обсуждается, – отвечаю я, присаживаясь на стул рядом с отцом.

Как только все члены семьи Лисянских оказываются за столом, накатывает давящая тишина. Смотрю на Соболеву. По всей видимости ей и вовсе кусок не лезет в горло, хотя стол ломится от праздничных блюд, которые были заказаны из дорогого ресторана.

– Катя, какие планы после учебы? Идешь в магистратуру? – девушка резко вздрагивает от неожиданного вопроса, адресованного ей. 

– Да, планирую. Я люблю учиться, – моя девушка натягивает на себя улыбку. Могу представить, как непросто она ей дается, судя по настроению моей матери.

– Костя тоже будет поступать, – теперь напрягаюсь я. – В Лондоне.

– Это еще не решенный вопрос, – теперь настает пора напрягаться мне, потому как родители отказываются считаться с моими желаниями.

Я гневно смотрю на мать, а затем перевожу взгляд на Катю. Девушка медленно пережевывает кусок мяса, который, по всей видимости, кажется ей пресным. Опускаю руку под стол и сжимаю ее пальцы. Соболева никак не реагирует, лишь продолжает обедать. 

– Кать, я не говорил тебе об этом, потому что не собираюсь ни в какой Лондон, – так тихо произношу я, чтобы мои слова могла слышать только она.

– Все в порядке, Кость. Ты не обязан передо мной отчитываться, – безликим голосом произносит она. В ее тоне не слышится ни обида, ни злость. И, к моему сожалению, такую Катю я не знаю.

Я не дожидаюсь десерта. Хочу побыстрее остаться с Катей наедине, чтобы обсудить то, что тревожит нас обоих. Моя мать, конечно, могла бы держать язык за зубами. Атмосфера и без того была чересчур накаленной, и только Катя спасала этот чертов обед своим присутствием. 

– С наступающим! – одновременно произносят родители в момент, когда я открываю входную дверь.

– И вас! – холодно произносит Соболева, даже не глядя на них. Девушка чувствует себя не в своей тарелке, и это полностью моя вина.

Катя медленно идет вперед по вымощенной из дорогого итальянского камня дорожке. Она не оборачивается, но даже по сгорбившейся фигуре мне становится не по себе.

– Кать, – окликаю ее, ускоряя шаг. – Подожди, пожалуйста.

– А мне все равно некуда деться, – она пожимает плечами, по-прежнему двигаясь в сторону выхода. – Тут на несколько километров в новый год не дождешься ни единой машины.