Через две недели Анну пригласили в детскую палату посмотреть на сына. Ей ничего не объяснили, но видимо затем, чтобы сама убедилась, как ужасно его состояние.

У Ани был дядя – двоюродный брат ее мамы. Он достаточно известен во врачебных кругах и пользуется большим уважением у оных. Узнав о случившемся, позвонил по телефону в роддом, где находилась племянница, и поговорил «с кем надо» и «как надо». Врачи засуетились. Никому не хотелось брать на себя ответственность, а потому решено было отправить ребенка в детскую больницу, а мамашу выписать домой.

Переправлять малыша в больницу приехали все близкие родственники. Родители и обе бабушки с дедушкой. Чтобы хоть взглянуть на родную кровиночку, а вдруг больше не придется.

В карете скорой помощи малютку «под кислородом» держала на руках женщина-доктор. Аню тоже пригласили ехать с ними. По дороге врач все всматривалась в личико младенца, а потом спросила Анну:

– Девочка?

– Нет, мальчик, – измученно улыбнулась в ответ.

– Такие мелкие черты лица…, – доктор взглянула на Анну, – Впрочем, у его мамы тоже черты совсем не крупные.

О, как же матери хотелось взять свое дитя на руки! Прижать к своему сердцу и никому не отдавать. Никогда. С его рождения прошло три недели, а она к нему даже не притронулась!

Муж Ани с остальными родственниками мчались на стареньком Москвиче деда за каретой скорой помощи. Очень боялись отстать. А потому, дед вел машину, как заправский гонщик, не замечая светофоров.

В Приемном отделении детской больницы за столом сидела высокая «пышная» женщина – медсестра. Она, с недовольным видом, что ее побеспокоили, подошла к детскому столику, на который положили младенца. Развернула пеленки, выдернула из носика кислородные трубочки и вернулась на свое место за столом производить какие-то записи. Девушка стояла около сына и смотрела, какой он худенький, пальчики длиннющие, ножки, как спички. Она поднесла свой палец к его ручонке, и он схватился за него так, как будто это его последнее спасение. И вдруг Анна воскликнула:

– Смотрите! Он синеет!

Медсестра подняла голову, оторвавшись от своей «писанины», взглянула и сердито ответила:

– Ну ничего страшного!

Тут ребенок начал задыхаться. Только тогда она встала с места и спокойно «подплыла» к мальчику. Именно «подплыла» не торопясь, с невозмутимым видом. Вставила кислородные трубочки обратно, накинула на него пеленку и «отплыла» на место.

– Ребенок остается в больнице, – констатировала она, как будто изначально предполагалась иное.

– Вы каждый день утром будете привозить сцеженное молоко. Возможно, потом вас пропустят к нему на дневной стационар.

У Анны сильно забилось сердце от радости, ведь ей сказали, что это «потом» будет! А значит, есть, есть надежда!

В Приемную зашла лечащий врач осмотреть больного. Его маму попросили удалиться.

На следующее утро девушка приехала в больницу с грудным молоком для сына. Отдав бутылочку медсестре, на обратном пути домой, зашла в церковь. С замиранием сердца входила она в Храм. Пришла умолять Бога спасти ее сына, поставить свечку за его здоровье. Подошла к пожилой женщине, убирающей огарки возле икон, и спросила: «Скажите, пожалуйста, у меня новорожденный ребенок очень болен, он в больнице, куда мне нужно поставить свечку за его здоровье?»

– А он крещенный? – строго спросила женщина.

– Нет. После родильного дома его сразу перевезли в больницу. Говорят, состояние крайней тяжести.

– А как ты собралась ставить свечку за некрещеного?! Сначала крестите, потом ставьте! – возмутилась работница церкви.

– Но ведь он в больнице! – взмолилась Аня.