Я почувствовала, насколько сильно он был возбужден и сама от этого безумно завелась.

В сравнении со вчерашней ночью – сегодня чувства притупились, глубокий сон хоть немного, но помог исцелиться.

Но и думать ни о чем не было желания. Сейчас мне было жизненно необходимо только наслаждаться любимым, растворяться в нем без остатка!

Наверное, Игнат тоже не хотел о чем-то размышлять, перечеркнув все, что было, он полностью сконцентрировался на моем теле.

Мы лежали в обнимку, страстно прижавшись друг к другу, затем принялись со всем нахлынувшим на нас возбуждением нетерпеливо ласкать друг друга.

Примерно в тот момент, когда я совсем поплыла от вожделения и думала только о твердом члене, раздался звонок в дверь. Было совершенно плевать, что там происходило, а Игнату – тем более, его инструмент давно был готов для самых важных дальнейших действий.

И даже, когда раздался разговор почти за нашей дверью, мы были не в силах отлипнуть друг от друга.

– Эй, дамочка, дамочка, остановись, не мешай им! Я же сказал, что он там со своей девчонкой отжигает. Уйди! – прокричал громко сосед Игната.

– Это я его девушка! Была ею, есть и буду! А там может быть только какая-то шлю...ххха!

На этой фразе дверь резко распахнулась, явив нам взбудораженную, ошеломленную Ульяну.

8. 8 глава

В один миг подругу жестко парализовало.

Ульяна в полном оцепенении медленно обвела ледяным взглядом мое голое тело; разместившегося сверху на мне Игната, в одних трусах с выразительно выпирающим стояком.

Ее бледное, застывшее лицо и замерший силуэт напоминали бездушную статую.

По мере наблюдения и осознания того, что произошло в этой комнате, ее глаза становились мрачными, даже скорее мертвыми, потерянными, наполненными жгучей болью. Видно было, что сейчас она пребывала в состоянии сильнейшего шока.

Все это время никто из нас не произнес ни слова, гробовая тишина повисла между нами. Угнетающая, мучительная, раздирающая душу.

Затем Ульяна взглянула на меня, побитая, раздавленная, с капельками слез на ресницах, передавая мне свои жуткие эмоции.

Именно сейчас две подруги похоронили дружбу.

Больше ничего не осталось между нами, только предательство и ненависть, которая росла и наливалась в холодных безжизненных глазах бывшей подруги.

В этот момент меня пробило, как из огнестрельного смертельного оружия. Осталась ли я жива или мертва – кто знает. Вместо меня остался призрак, который испытывал гамму смутных чувств. Что-то странное, гадкое, невыносимое, щемящее, гнетущее. Что-то неописуемое. То, что не залечить, то, что будет болеть очень долго.

Игнат медленно поднялся, выпуская меня из объятий. Своими движениями, вырвав Ульяну из ступора, из состояния молчаливого оцепенения. Ее разум постепенно возвращался после того сумасшедшего шока, который она испытала от увиденного здесь.

– А-аа, что это, миленький..? Как так..? – произнесла она мертвым ослабевшим голосом, сделав растерянный шаг навстречу к своему парню.

Когда он отошел, я принялась одеваться, но, увидев такую Ульяну, замерла на секунду от того, что сердце сжалось в груди.

Игнат, не глядя на девушку, отошел к окну, медленно закурил сигарету.

Уля в ожидании беспомощно стояла посреди комнаты разбитая, полностью уничтоженная. Сломленная.

А после Игнат затянулся и посмотрел на свою девушку взглядом, переполненным жгучей ненавистью, отвращением и бесконечным презрением.

Это уже был совсем другой Игнат.

Не тот разбитый парень, которому без остатка отдавалась этой ночью, которого любила до безумия и утешала в своих объятиях.

Это был совершенно другой человек.

Собранный. Холодный. Жестокий. Озлобленный.