– И вообще, какого хера у меня на тебя встает?! Ты же мне не нравишься! – вдруг с неким негодованием он громко высказался, после чего резко отстранился и пристально посмотрел мне в глаза. Похоже, пытался прочитать в них ответ на свою загадку?

Неприличная фраза, прозвучавшая так неожиданно, ввела нас обоих в некоторый ступор.

Мы, словно загипнотизированные волшебством, как в первую нашу встречу, молча уставились друг на друга, пауза знатно затянулась, пока не отвлекли голоса соседей, раздавшиеся за дверью.

– Голубки, ебитесь, сколько влезет! Мы уходим! – с диким гоготом громко посоветовали парни и хлопнули дверью.

Эта фраза с пожеланием секса очень плохо, похоже, повлияла на наш и без того опьяненный разум.

– А ведь, действительно, стоит на тебя! Ебануться! До последнего не хотел себе в этом признаваться!

– Ты уже пьян. Замолчи. – не знала то ли радоваться, то ли негодовать от столь искренних откровений.

Неожиданно почувствовала его руку, которая прикоснулась к моей груди, и тут же оттолкнула ее от себя.

Но Игнат уже не слушал, в миг превратившись в ураган неудовлетворенных страстей, он выпустил на волю пробудившееся желание, которое давно подавлял. Но сегодня сказал себе:

«Да!»

И тогда резко наклонился и впился поцелуем в мои губы.

Грубо! Безудержно!

От мощного действия я задохнулась.

Его движения были порывистые, резкие, грубые, неудовлетворенные. Ничуть ни старался быть нежным. Он словно нападал на меня. В полную меру отдавался своим страстям. С жестокостью терзал мои губы.

Я опешила от происходящего, резко взбунтовалась, что есть силы принялась отталкивать возбудившегося пьяного парня.

В нашем страстном противостоянии мы упали на диван и продолжили борьбу уже лежа. Он наступал, как неудержимая машина, своей мощью, все сильнее и разъяреннее. Действовал напролом, как безумный.

Словно голодный!

Его руки нащупали край подола и резко задрали платье вверх...

Хмель и возбуждение вскружили голову, но я знала, что это неправильно, так не должно быть и приложила невероятные усилия в борьбе с собой.

– Нет, нет, Игнат… постой! Это неправильно!

Парень лишь настойчивее продолжил меня обнажать.

– Ты сейчас не понимаешь, что делаешь! Тебе и мне это не нужно! Прекрати! Мы не можем! – я начала трепыхаться и вертеться под ним, силой вырываться из его хватки.

– Ты мне нужна... – он нашел мои глаза и пристально посмотрел. А там – в его карих глазах - застыл бесконечный океан боли. От которого сердце сжалось в груди, душу вывернуло, выпотрошило наизнанку.

– Я не хочу так, Игнат! – тихо прошептала.

– Мне хуево, спаси меня, не отказывай. – тяжело выдохнул любимый, устало прислонившись лбом к моему лбу.

7. 7 глава

И от безысходности я в голос застонала.

– Так нечестно, – с мольбой посмотрела на него. Потому что он использовал запрещенный прием: я не могла видеть его боль и страдания. Проклятая любовь раздирала меня на куски.

Игнат не дал времени привести мысли в порядок, не позволил сделать выбор, сам решил за обоих. С нетерпением вернулся к тому на чем остановился: к попытке лишить нижнего белья.

Это была оставшаяся преграда на пути к сексу, мой островок безопасности, с которого до последнего не хотела уплывать. Хоть парень одет, но я буду полностью обнажена и этого хватит с лихвой, чтобы окончательно провалиться в адскую бездну похоти.

Поэтому я начала с отчаянием сражаться за то, чтобы белье осталось на месте, а Игнат с повадками животного наоборот – чтобы убрать раздражавшее препятствие.

Я держала трусики на месте так долго, сколько могла, пока он грубо за них не дернул и стразы, соединяющие куски ткани, не треснули, полностью обнажив меня для мужского шального взгляда.