Обдает меня таким ледяным холодом, что леденеют ладони. Передергиваю плечами в попытке хоть как-то прийти в себя, но это не помогает.

– До свидания.

Дверь хлопает сильнее, чем должна была бы. Вылетаю пулей и не оглядываюсь. Только охаю, заметив стрелки на настенных часах…

Мне Марьяна за опоздание такую выволочку устроит… На ее фоне и Крапивин, и Борюсик, и Грымза Ивановна – настоящие божии агнцы. То, как Марьяна строит нас с девчонками, никому из этой конторы не виделось и в кошмарах!

– Лика. Ты где опять бродишь?

Мне сегодня везет, как никогда: такси нашлось поблизости и принесло меня в клуб какими-то огородами, минуя пробки и светофоры. Несколько минут задержки – ерунда. Это не считается вовсе!

– Я уже бегу в гримерку!

Марьяна ловит меня за руку. На бегу. Заставляет развернуться на каблуках и замереть, глядя прямо в ее высокую грудь.

– Погоди. Пара слов.

– Зачем ты носишь все время эти платформы? Я не могу так разговаривать, ты – как колокольня, Марьян!

Крайне неудобно общаться с тренером, высоко задирая голову. Ощущаю себя снова маленькой, глупенькой и смешной. И кажется, что сейчас она снова заставит меня отжиматься и бесконечно отрабатывать самое сложное па. И не зря кажется – она и сейчас на такое способна!

– Не уходи от темы. – Конечно же, с ней не прокатывают никакие отмазки. Это не женщина, а настоящий таран – всегда добивается, чего хочет. – Ко мне в кабинет, хочу пообщаться.

Что же за день сегодня такой? Одни сплошные серьезные разговоры…

Кабинет Марьяны – точно такая же гримерка, что и у всех остальных танцовщиц. Просто побольше размером, и рассчитанная только на нее.

А еще там есть душевая и место для сна. Порой кажется, что эта сумасшедшая женщина вообще отсюда не вылезает. Во всяком случае, за пределами клуба я никогда ее не встречала, с тех пор, как она ушла из танцевальной студии, а нас за собою привела.

– Можешь пока здесь краситься. Чтобы время не терять.

Ого.

Это что-то совсем выходящее за грани!

– Я лучше за своей косметичкой сгоняю. Не нужно, Марьян…

– Держи. И не рыпайся. – Мне в руки ложится набор кистей, еще не вскрытый, и коробочка с гримом.

– А что случилось-то?

Я не настолько сильно опоздала, чтобы вот так серьезно готовиться к трепке. А это будет трепка, однозначно. Явно не для добрых наставлений меня сюда привели!

– Что у тебя случилось во время привата?

Блин!

Рука дернулась, стрелка уехала куда-то к виску.

– Да не очкуй ты. Сиди спокойно. Дай, сама тебя нарисую.

Уверенным движением она стирает с моего лица все лишнее, и широкими, уверенными мазками делает мне новую физиономию. Каждый раз замираю, глядя на эту магию. Вместо одной Анжелики появляется совсем другая…

– Так почему ты вчера сбежала, как ошпаренная? Даже деньги свои не взяла?

Хорошо, что можно потянуть с ответом. Она рисует мне губы – делает их пухлее, ярче, слаще, чем мои родные…

– Слушай, тебе надо работать визажистом, Марьян. Это же какой талант пропадает!

И нисколько не кривлю душой: ее грим – настоящее произведение искусства. Никто еще не смог сделать так же круто, как она.

– Не переводи стрелки. Я задала вопрос. Отвечай.

Сглатываю. Глаза бегают. Ей врать нельзя – не имею права. Да и без толку: эта женщина всех видит насквозь. Даже моя мама так хорошо не знает свою дочь, как Марьяна.

– Устала. Очень. Хотелось быстрее домой.

И ведь правду же говорю. Абсолютную. С ног валилась. Они просто меня не держали…

– Другому кому соврешь. А мне – не надо. Я видела запись с камер.

Черт!

– Анжелика. – Она совсем случайно, конечно же, задела пальцем мой нос. И почти так же случайно за него дернула. – Ты понимаешь, чем все это может закончиться?