– Это сумасшествие в Риме, – ответила она, – но не в Сорренто.

– Но послушайте… – начал было я, но она подняла руку, чтобы остановить меня.

– Я знаю, что ты думаешь обо мне. Но я не ребенок. Я чувствую то же, что и ты, – сказала она. – Поехали со мной в Сорренто. Я сняла виллу на имя мистера и миссис Дуглас Шерард. Ты будешь мистером Шерардом, американским бизнесменом в отпуске. Неужели ты не хочешь провести месяц со мной – чтобы мы были только вдвоем?

– Но мы не можем это сделать, – сказал я, зная, что нет никаких причин, которые могли бы этому помешать. – Мы не можем бросаться в этот омут…

– Не будь таким осторожным, дорогой. Мы никуда не бросаемся. Все хорошо продумано. Я отправлюсь туда на своей машине. А ты приедешь через день на поезде. Это очень симпатичное местечко. Вилла стоит на холме и смотрит на море. По крайней мере на четверть мили вокруг других вилл нет. – Она поднялась на ноги и взяла крупномасштабную карту, которая лежала на столе. – Сейчас я тебе покажу, где это. Видишь отметку на карте? Место называется Белла Виста – красиво звучит? Там с террасы виден залив. В саду растут апельсины, лимоны и виноград. Тебе там понравится.

– Я поеду, Хелен, – промолвил я. – Наверное, мне там понравится. Надо быть совсем идиотом, чтобы отказаться, но что с нами будет через месяц?

– Если ты беспокоишься, не жду ли я, что ты на мне женишься, то можешь не волноваться, – рассмеялась она. – На ближайшие несколько лет замужество у меня не запланировано. Я даже не могу сказать, что люблю тебя, Эд, но точно знаю, что хотела бы провести с тобой этот месяц.

– Мы не можем это сделать, Хелен. Неправильно…

Она прикоснулась пальцами к моему лицу.

– Оставайся лучше сейчас моим дорогим, а? – Она погладила меня по щеке. – Я только что вернулась из Неаполя и очень устала. Здесь больше не о чем говорить. Я обещаю, что ты будешь в безопасности. До двадцать девятого нам встречаться больше не надо. Я буду ждать тебя в три тридцать на станции в Сорренто, когда прибудет поезд из Неаполя. Если ты не приедешь – я все пойму.

Она прошла в прихожую и приоткрыла на несколько дюймов входную дверь. Я подошел к ней.

– Но подожди, Хелен…

– Пожалуйста, Эд. Не надо больше ничего говорить. Ты или приедешь на этом поезде, или нет. Вот и все. – Ее губы прикоснулись к моим. – Доброй ночи, дорогой.

Мы посмотрели друг на друга.

Идя по коридору, я знал, что приеду на этом поезде.

До отъезда в Сорренто оставалось еще пять дней. Я чувствовал себя как тинэйджер перед первым свиданием. Это меня немного раздражало. В моменты просветления – очень редкие – я говорил себе, что сошел с ума.

За два дня до моего отъезда прибыл Джек Максвелл, чтобы заменить меня во время отпуска.

Я работал с ним в Нью-Йорке в 1949 году. Он был неплохим газетчиком, но его таланта хватало только на новости. Он не отнял у меня много времени. Джек достаточно хорошо выглядел, был достаточно приятен в общении, достаточно хорошо одет, и вообще у него всего было достаточно.

У меня возникло предположение, что я нравлюсь ему не больше, чем он нравится мне, и это заставило меня отказаться от слишком радушного приема. Но, проведя с ним в офисе два часа, я решил, что мы могли бы вместе поужинать.

– Отлично, – сказал он. – Посмотрим, что может предложить этот древний город. Предупреждаю, Эд, я не жду ничего, кроме самого хорошего.

Мы пошли к Альфредо, где была лучшая кухня в Риме, и я угостил его порчетта – молочным поросенком, поджаренным на вертеле, частично выпотрошенным и нафаршированным печенкой и зеленью. Короче, это было нечто.