– Я отправляюсь туда прямо сейчас, – проговорил Карпотти, глядя на меня. – Вы можете поехать со мной.

– Еду с вами, – ответил я и соскользнул со стола. Повернувшись к Максвеллу, я сказал: – Ничего никому не сообщай, пока я не позвоню. Может, это не она. Как только все выяснится, я позвоню.

– А как насчет Чалмерса?

– Я этим займусь, – сказал я и, повернувшись к Карлотти, продолжил: – О'кей, поехали.

Я похлопал Джину по плечу и вслед за Карлотти вышел из офиса. По пути на аэродром мы молчали.

– Нет никаких соображений по поводу случившегося? – спросил я наконец.

Карлотти флегматично посмотрел на меня:

– Я же говорю, она упала со скалы.

– Я помню, что вы это сказали, но нет ли чего-то еще?

Он пожал плечами так, как это умеют делать только итальянцы.

– Не знаю. Она сняла виллу на имя миссис Дуглас Шерард. Она ведь не была замужем, не так ли?

– Насколько я знаю, нет.

Он закурил одну из своих ужасных итальянских сигарет и выпустил дым в окно.

– Тут есть некоторые сложности, – произнес он, немного помолчав. – Синьор Чалмерс – большой человек. А я не хочу неприятностей.

– Как и я. Он не просто большой человек, он еще и мой босс. – Я устроился поудобнее на сиденье. – Кроме того, что она назвалась миссис Дуглас Шерард, есть еще какие-нибудь проблемы?

– Вы что-нибудь о ней знаете? – Его взгляд остановился на моем лице. – Похоже, у нее был любовник.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Чалмерса это наверняка заинтересует. Вам нужно быть повнимательнее с тем, что вы станете рассказывать газетчикам, лейтенант.

– Понимаю, – кивнул он. – Судя по тому, что я слышал, вилла была снята совместно мистером и миссис Дуглас Шерард. Вы не думаете, что Хелен Чалмерс состояла с кем-нибудь в тайном браке?

– Это маловероятно.

– По-моему, тоже. Думаю, у них должен был быть такой неформальный медовый месяц в Сорренто. – Он снова выразительно пожал плечами. – Бывает и так. Вам ничего не известно о Дугласе Шерарде?

– Нет.

– Гранди, который занимается этим делом, кажется, удовлетворен версией о случайном падении. Он попросил меня все проверить только потому, что синьор Чалмерс – такой большой человек. К сожалению, здесь замешан любовник.

– Может, нет необходимости о нем упоминать? – заметил я, смотря в окно машины.

– Возможно. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Мне о ней практически ничего не известно. – Я почувствовал, что мои ладони вспотели. – Не надо спешить с выводами. Пока мы не увидим ее тело, мы не можем определенно утверждать, что это она.

– Боюсь, это точно она. На всех вещах стоит ее имя. На вилле найдены и письма. По описанию тоже все сходится. Думаю, это она.

Когда мы летели в Неаполь, он вдруг сказал:

– Вам надо будет все объяснить синьору Чалмерсу. То, что она снимала виллу под чужим именем, выходит за рамки расследования. Мы с этим ничего сделать не можем.

Было заметно, что его беспокоит, как все это воспримет Чалмерс.

– О, конечно, – сказал я. – Это не ваше и не мое дело.

Он искоса на меня посмотрел.

– Синьор Чалмерс пользуется большим влиянием.

– Конечно, но ему следовало употребить его в отношении своей дочери прежде, чем с ней все это случилось.

Он закурил еще одну свою ужасную сигарету, уселся поглубже на сиденье и ушел в себя. Я погрузился в свои собственные размышления.

Было удивительно, что он ничего больше не сказал о Дугласе Шерарде. Это меня немного встревожило. Я знал Карлотти. Он медленно движется, но очень упорен в достижении цели.

Мы прилетели в Неаполь около полудня. Нас встречала полицейская машина. Рядом с ней стояли, дожидаясь нас, несколько полицейских и лейтенант Гранди. Это был невысокий, полноватый мужчина с крупным носом и серьезными темными глазами. Кажется, ему не очень понравилось, что я оказался в их компании. Он сделал так, чтобы Карлотти обосновался на заднем сиденье, и усадил меня вперед, рядом с водителем, а сам сел рядом с Карлотти.