Незамеченной прошмыгнула в бассейн, приняла душ, напялила купальник и с удовольствием прыгнула в воду, получив ни с чем несравнимое удовольствие…

– Вот ты и попалась, одуванчик!

Чёрт! Снова он. Теперь точно не отпустит. Тем более, мы здесь одни.

Ворон с легкостью достаёт меня из воды и сводит с ума своими ласками и прикосновениями. С трудом нахожу в себе силы проявлять сопротивление.

– Кажется, девушке неприятны твои … хм… ухаживания, брильянтовый мальчик, – Ворон летит в бассейн, а я ошарашенно хлопаю ресницами, прикрывая голую грудь.

Ещё вчера я млела от ласк Щедрого, а сегодня не помню себя от дерзких прикосновений Ворона. Натягиваю купальник и ухожу. Макс и Андрей дерутся и, кажется, им не до меня. Не хочу с ними разговаривать, ни с одним из них.

Нужно одеться и поскорее. Какая же я дура. Решила поплавать, да ещё и в одиночестве. Да кто угодно мог меня здесь обесчестить. Что, скорее всего, и случилось, если бы не Щедрый. Хотя, окажись он на месте Ворона, то поступил точно так же.

– Стоять!

– Куда собралась, одуванчик!

Стою, боясь пошевелиться. Они же дрались? Чего вдруг остановились?

– Я -а это… – сглатываю и обнимаю себя за плечи. –  На р -работу…

Речевой аппарат снова подвел меня в нужный момент, а ноги будто приросли к полу. Вроде бы и хочу идти, а не могу. Единственное, на что хватает воли, это повернуться к парням лицом. Только сейчас замечаю, что рожи то у них побитые, и это не сейчас полученные ушибы.

У Щедрого здоровенный фингал под глазом, такой фиолетовый с желтыми вкраплениями. А у Ворона разбита губа и бровь рассечена, да и на щеке виднеется синяк, не такой яркий, как у Щедрого, но, наверное, не менее болезненный.

– Вы вчера подрались?

– Угу, Искорка. Видишь, до чего доводит твоя красота, – обманчиво бархатный и тягучий голос Ворона меня не обманет, и я пячусь назад, так как мерзавец снова тянет ко мне свои руки.

– Руки убрал, сучёныш! – рычит Щедрый и вмиг оказывается рядом со мной. Его рука по собственнически ложится на талию, а я вздрагиваю.

Смотрю на Ворона и замечаю, как его выражение лица сменяется с обманчиво ласкового на бешеное, как недобро сжимаются его кулаки, как губы растягиваются в зловещей ухмылке.

– Смотрю одного подбитого глаза тебе мало, стипендиатик, разукрасить второй? Отойди от одуванчика. По-хорошему прошу.

Ворон хищной походкой медленно приближается к нам, а рука на моей талии становится тяжелее.

– Скажи что-нибудь, Искра, – шепчет на ухо Макс. – Скажи, чтобы он ушёл, – Щедрый целует меня в щёку и демонстративно проводит по ней языком.

Горячие шершавые пальцы Ворона касаются тыльной стороны ладони, и меня прошибает током. Кажется, я даже издаю тихий стон.

– Не тяни к ней свои грязные лапы, сучара! – рычит Макс и, отпустив меня, бросается на Ворона и валит его на пол.

– Нихуя. Искра тебе не принадлежит, нищеброд.

Ворон хватает Щедрого за загривок и тянет его голову назад. Тот громко рычит и со всей дури ударяет Андрея лбом по носу.

Вскрикиваю. Лицо Ворона в крови. Её так много, что к горлу подкатывает тошнота, ноги подгибаются.

– Пидар! Ты мне нос сломал! – шипит Андрей и, извернувшись, молниеносно становится на ноги.

С хищным оскалом Ворон пинает Щедрого прямо в лицо. Раздается такой неприятный хруст. Снова вскрикиваю и тут же закрываю рот рукой. Снова кровь. Её так много. Они же поубивают друг друга. Щедрый отплёвывается, а ярость в его глазах пугает. Сейчас он похож на зверя, который хочет убивать. Напряженная поза и не менее воинственный взгляд Ворона говорят, что он не намерен сдаваться.

– Хватит! Прошу вас! Хватит драться! – кричу, заламывая руки.