«Одной больше – одной меньше».

Вспомнил мужа Олеси и её потерянное выражение лица вчера. Нет, не хочу, чтобы она стала одной из девушек, что этот олень просто использует. Он словно черная гадюка, как змея, изворотливый, добьется своего, если я откажусь…

С одной стороны, мне-то какая разница?

Вышел в зал, он сидит на матах, сверлит меня своими серыми лихорадочно сверкающими глазами.

— Равиль....

— Передумал? Могу действовать?

— Нет.

— Тогда неделя пошла.

Не перестаю смотреть на него.

— Рав, выбери кого-нибудь другого.

— Кого? Твою сестру? Хочешь? Она ничего, мне немного будет интересно.

Че-е-ерт! Забывается!? Подлетел, скинул его одним рывком на пол – навалился, занёс руку для удара и уже хотел ударить. Сжал челюсть. Посмотрел на него. Улыбается, словно ничего и не сказал. Черт!

— Ра-а-авиль! – Ударил в бетонный пол. — Мать твою, что с тобой!? Я тебя знаю с третьего класса, Рав, что ты несёшь!?

Встал с него, помог подняться.

— Да, я не понимал, что ты… не пережил... – Его глаза сверкнули, потемнев. – Не понимал, признаю. Но не трогай её — не надо. Она как ребенок наивная, Рав.

Он лишь рассмеялся.

— Наивный. Все они такими кажутся. Выбирай, Никит. Либо я, либо ты.

Ударить? Будет только хуже, надо его как-то вытаскивать из этого. Но как? Сначала Лесю бы из его поля зрения убрать.

— Тогда три недели.

— Нет, слишком долго.

— Ты же знаешь про пари. Ещё 2 боя, я на ногах еле стою уже.

— Две недели – максимум. В последний день месяца, либо она будет твоей, либо...

Чокнутый. Где тот нормальный парень, что был влюблен «в самую лучшую девушку на свете». Почему? Ему попадалось столько нормальных девушек, ни одна его не остановила? Он же их перемешивает напоследок в их же ревности – одну за другой по одному и тому же сценарию... Как его можно вытащить?

Вышел на улицу – напротив светится витрина магазина подарков. Две недели...

Чем я буду лучше него? Мерзко. Перешел дорогу, открыл дверь магазина, поздоровался с приветливой продавщицей. Что я планировал? Не терять из-за неё голову? Смогу разве?

А может, ты не прав насчёт неё, Ники? Может, она не так наивна, как ты думаешь? Может, ей тоже понравился Рав?

Вспомнил неровное дыхание с лёгким ароматом мяты... Нет, не отдам ему её. Плевать. Лучше самому подставиться. Какой добренький мальчик, Никиточка, чтоб тебя!

— Вы выбрали?

— Да. Этот набор.

— Хороший выбор, хотите открытку для Вашей любимой?

Поморщился.

— Нет, не надо. Успеете сегодня доставить?

— Конечно, до одиннадцати часов все будет готово. Вам нужен отчёт?

— Нет.

Планировал исключить лишние траты, исключить личную жизнь, исключить лишние нервы, а сам сейчас собираюсь вскружить голову совершенно чужой малоизвестной девушке. Мозги бы тебе промыть и оторвать кое-что, Никита Федорович!

— Добавьте в корзину ещё пару снеков, пожалуйста.

Взял с полки две упаковки, чувствуя как внутри начала кипеть ненависть к самому себе.

5. Луч 5. Ночное зарево

Леся.

Наконец-то вечер понедельника. Сидим в кабинете Анжелики в «Элизабет». Лика скинула туфли, закинула ноги на стол, сидя на своем удобном кресле, пьет сок. Я же развалилась в кресле у искусственного камина, также потягиваю сок.

— И что ты решила, Лесь? – Задумчиво спрашивает подруга про мои мысли по поводу измены Захарушки.

— А что тут думать? Не прощу, конечно. Было бы ради чего унижаться ещё. — Хорошо, вот и правильно. Ты же знаешь, что он мне никогда особо не нравился. Не тот возраст у него уже, чтобы жениться и верность хранить при этом. У него за плечами такой же брак. Не стал бы образ жизни менять из-за тебя, Лесь, я же говорила.

Я только вздохнула.