– Слушай! Галя, да? Я вот наблюдаю за тобой сегодня весь день, – заговорил Вова, не глядя на собеседницу, – хорошая ты девчонка. Но, знаешь, холодная какая-то, замкнутая. Взгляд у тебя такой, знаешь… надменный. Да, вот это точное слово: надменная.

Галя почувствовала, как красные пятнышки обожгли шею, и подтянула замок толстовки. В растерянности успела произнести лишь: «Да я…»

– Ты не обижайся, я просто помочь хочу! – повысив тон, перебил Вова. – Со стороны-то оно виднее. Поверь, я хорошо разбираюсь в людях. Просто, понимаешь, такие, как ты, никогда не смогут влиться в компанию и завоевать авторитет. А ты в новом городе, и тебе это сейчас нужно. В общем, что хочу сказать: будь проще, раскованнее, и к тебе потянутся люди. Вон, смотри, как девчонки зажигают! Пример бери! Послушай «опытного дядю Вову», и все будет хорошо.

«Благодетель» покровительственно приобнял Галю за плечи и удалился напевая. Галя обхватила руками колени, ей хотелось слиться с лесной тенью. «А что ты знаешь про меня…» – прошептала она вслед худощавой фигуре.

«Надменная»? По каким Галиным поступкам это стало понятно?

«Со стороны виднее»? С какой стороны? Что конкретно видно?

«Такие, как ты, никогда не смогут…» Это какие? С кем и в чем сравнение?

«Будь проще!» А в чем состоит сложность? Что конкретно упрощать?

«Хочу помочь». Разве кто-то просил о «помощи»?

Таня с Толиком поженились еще на третьем курсе института. Близкие и друзья знали их как любящую пару. С годами их отношения стали только крепче, вот только детей завести никак не получалось… Пять неудачных попыток забеременеть, семь лет лечения и спектр ощущений от дна отчаяния до высот надежды. Никак… Болезненная, очень личная тема для пары.

Таня с Толиком пришли на встречу однокурсников.

– О-о-о, ребята, так никуда не годится! Вам пора бы уже завести детей. Вы что думаете, молодость вечная? Вот у меня уже старший в школу пошел, а я так-то не рано женился. А у брата моего так вообще трое! – выкрикивал Колян, подливая шампанского и неловкости Тане с Толиком.

Однокурсник «взывал к ответственности» супругов, которых последний раз видел на выпускном пятнадцать лет назад. Интересоваться жизненными обстоятельствами не стал. «Отличный» же совет дал!

В подобных ситуациях Таня уже наловчилась сдерживать слезы, чтобы не выдавать своей боли. Толик привычно поглаживал ее руку под столом, за двоих отшучиваясь и переводя разговор на другую тему. Но настроение было испорчено, хотелось уйти.

Про важность расширения семьи, продолжения рода и себя в детях; про счастье сладких маленьких пяточек и впервые произнесенного «ма-ма-ма»; про «пора вам взрослеть» и «стакан воды в старости» пытались донести «доброжелатели» как из круга родственников, так и малознакомые.

Но никто ни разу не поинтересовался: «Ребята, а почему?» или «Хотите ли.

Развод Алены последовал вскоре после свадьбы, но оставил тягучий шлейф на годы, подобно едкому запаху гари после пожара в доме. Муж ловко и незаконно провернул развал семьи, выслал по почте решение суда о расторжении брака и растворился в прошлом. У него осталось совместно нажитое имущество, а у Алены – чувство беспомощности, ребенок и многотысячный долг бывшего, который женщина в итоге выплачивала три года. Было не до новых отношений, выжить бы.

На новогоднем корпоративе Алена познакомилась с коллегой из другого подразделения, с которой раньше общалась только в деловой переписке. Коллега оказалась приятной собеседницей, разговор перешел с рабочих вопросов на более личные. Алена не жаловалась, подробностями не делилась, советов не просила. Ограничилась общими словами: «В разводе, воспитываю сына, новых отношений пока нет, много работаю».