– Что-то случилось?

– Да! Но не телефонный разговор. Приезжай.

Еще по голосу отца я понял, что случилось действительно что-то серьезное. Поэтому без промедления еду в офис.

Отец у себя в кабинете. На столе бутылка виски и два стакана. Нетипично для него.

Когда я сажусь на кресло возле его стола, он молча разливает содержимое бутылки и протягивает мне стакан.

– Отец… – начинаю я, но он не дает мне договорить:

– Пей, – кивает на стакан.

Ну, меня долго уговаривать не надо.

Закусываем лимоном.

– Виделся? – спрашивает отец, разглядывая пустой стакан.

– С кем? – я и правда не понимаю, о чем он

– Виделся, – заключает отец.

Ничего не отвечаю. Но, кажется, догадываюсь, о ком он.

– Чем же так зацепила тебя? – вопросительно смотрит на меня.

– Я не понимаю, о чем ты, пап, – отворачиваюсь.

– Ладно. К делу. Полная задница у нас, Давид. Мы можем потерять существенную часть бизнеса.

– Что случилось?

– Нотариус накосячил, – недовольно произносит отец. – Пообещал одно, а по факту вышло иначе.

– Это как?

– Девчонка эта, – смотрит на меня, – Василиса, пакетом большим владеет теперь.

–Не понял, – трясу головой. – Каким пакетом? Какая Василиса.

– Да блять! Давид! Ты что тупишь?! Так нервы на пределе! Твоя жена. Бывшая, блять, жена, – злится отец, – владеет вторым по объему после нас пакетом акций торгового центра.

Я молчу, потому что не верю в услышанное. Просто хлопаю глазами.

– Чего молчишь? – спрашивает отец. – Не ожидал, да? А каково мне?!

– Ты точно про Василису? – откашливаюсь. – А она знает?

– Думаю, уже да.

– А что нотариус? Подвесить его за яйца, чтобы все вернул? – а что еще я могу предложить?

– Да хуй там, – продолжает злиться отец. – Убрали его. Он много знал, похоже. Короче, не вариант. Придется жить с этим.

– Ну, пакет у нее и пакет. Ты чего там переживаешь? – я откидываюсь на спинку кресла. Мне даже нравится эта ситуация. Значит, мы теперь почти партнеры с зайкой. Забавно.

– А переживаю я, сынок, – цедит отец, не разделяя мое веселье, – потому что новость эту я узнал от Арсена.

– Чего? – хмурюсь. – А он каким образом там?

– Прямым. Представитель Василисы – адвокат Арсена. Сука, – отец наливает и залпом выпивает еще один стакан виски.

Ничего не понимаю. Откуда Арсен знает Василису? Не понимаю, но знаю одно – мне это не нравится.

– Когда он тебе сказал? – спрашиваю у отца.

– С утра приходил. Вместе с представителем.

Я сижу, уставившись в стену. Какое-то тревожное чувство зарождается внутри. И я знаю, с чем оно связано. Но не хочу думать о нем.

– Думаешь о ней? – возвращает меня к разговору отец.

Быстро смотрю на него. Молчу.

– Женись.

Я перестаю моргать. Чего?!

– Верни ее себе, – продолжает отец. – Нельзя, чтобы акции ушли из бизнеса. Тогда придется все продавать посредникам. Подешевке. Понимаешь?

– Подожди, отец, – выставляю вперед руку. – Мы разведены с Василисой. Что значит «верни»? Я развелся, потому что ты так хотел.

В моих слова упрек, но отца не обмануть.

– Давид, Давид, – качает головой он, хитро улыбаясь. – Ты бы не сделал этого только ради меня. Ты же сам хотел этого? Ты сам развелся с ней. Ну, так уж совпало, что и мою волю удовлетворил. Похвально.

Сжимаю губы.

– Я не знаю, что у вас там произошло, – уже серьезно произносит отец, – но ты должен вернуть себе жену.

– Да как?! – взрываюсь и встаю с кресла. – Она видеть меня не хочет! Из-за нее чуть на пятнадцать суток не попал!

– Чего?!

– Шутка, ну, – спохватываюсь.

Ну, не рассказывать же отцу о своем приключении в женском туалете.

– Не разочаровывай меня, сынок, – спокойно говорит отец. – Я знаю, ты можешь любую получить. А Василиса уже была твоей. Неужели ты так плох, что она не захочет вернуться?