– Нет. Мы не будем этого делать! – категорически заявил Берг, заводя мешающие волосы за уши. – И я вас очень прошу, не усердствуйте в этом году в своём стремлении выявить их слабости прямо на первом этапе. У вас для этого ещё будет время. Достаточно, чтобы ученик продержался хотя бы пять минут против лучших наших оборотней. И да, скажи, чтобы наши маги всё оружие заговорили, чтобы без рубленых и колотых ран в этот раз обошлось. И пусть проверят каждого без исключений на скрытый потенциал и наденут сдерживающие браслеты на любого, в ком почувствуют хотя бы малейшие задатки силы. Все знают наш закон: никто не смеет применять магию в этих стенах, тем более против других учеников. А стычек и так будет предостаточно, ведь каждый из прибывших мнит себя никак не меньше, чем пупом земли.

– Как же я люблю сбивать с них спесь, – в предвкушении проговорил лис, сверкая зелёными в рыжую крапинку очами и довольно потирая руки. – Я выбрал двух своих соотечественников с последнего курса, они оба в совершенстве владеют любым холодным оружием. Равных им нет!

– Добро! Но предупреди, пусть контролируют свои силы. То, что они изучали в течение нескольких лет, эти бедолаги будут проходить ускоренным спецкурсом. – Берг подошёл к Альрику, который так и стоял со скучающим видом возле окна, но при этом слышал каждое сказанное слово. – Наши маги уже на месте?

– Да, вон стоят возле ворот, браслетами бренчат. – Оборотень перевёл на ректора красные глазища, откидывая белые прямые волосы себе на спину. – Ты в этот раз будешь присутствовать на отборе?

– Даже не знаю, – Берг спокойно посмотрел ему в лицо, а ведь немногие могли выдержать этот немигающий кровавый взгляд волка альбиноса. – Не люблю наблюдать за избиением слабых, – усмехнулся он.

– Да ладно тебе, – Альрик заулыбался, показывая ряд белых и острых зубов. – Зато для них это хороший урок: сразу начинают понимать, что они здесь не лучшие, а самые обычные.

– Глазам своим не верю! – воскликнул вдруг Торольв, подскакивая с кресла и роняя на пол кипу листов. – Этот год и правда особенный.

– Да не томи ты! – сердито зашипел Сверр. – Говори уже, кто к нам ещё пожаловал?

– Кифийка! – Торольв восхищённо улыбался. – Я ведь их никогда в жизни не видел и даже не представляю, на что они способны. Не верю своим глазам! В Шагосе будет обучаться самая настоящая воительница с Меотии.

– Да ладно, – усомнился Альрик, отходя от окна. – А ну-ка, покажи мне сопровождающее письмо, я точно скажу, так это или нет. – И решил пояснить: – Моим вторым увлечением является геральдика: девизы, вензеля. Я знаю, как выглядит личная печать Танаисы Кифийской.

– Ты, видимо, что-то напутал, – с тревогой произнёс Берг, направляясь к столу, чтобы ещё раз просмотреть общий список. – Если это на самом деле так, то мне срочно нужно сообщить об этом основателям Шагоса. Последний раз, когда к нам на обучение приезжала кифийка, – он задумчиво нахмурился, – кажется, лет семьдесят назад, в стенах Шагоса разразился какой-то жуткий скандал. – Его взгляд тревожно блуждал по списку прибывших претендентов. – Вот только я никак не могу вспомнить, что там произошло, но знаю точно: с этим событием связывают уход Хакона из мира людей. – Поднёс лист ближе к лицу, быстро прочитал: – Так и есть, написано: Мирра из рода Тиадары – прибыла из Меотии.

– В общем, что я хочу вам сказать, – Альрик выглядел ошеломлённым, – это настоящая печать Великой царицы-матери. А род Тиадары значит только одно, – обвёл торжественным взглядом лица друзей, – эта девушка родственница самой царицы. – Тяжело вздохнул: – И да, нас ждёт очень напряжённый год.