Однако сейчас у меня есть дела посерьезнее. На нетвердых ногах я иду в сторону дома, адреналин от быстрой поездки никак не отпускает, руки тоже подрагивают. Мне хочется упасть на землю и для начала прийти в себя.

Подбежав к дому, я пытаюсь восстановить сбившиеся дыхание и вижу, что машина отца припаркована во дворе. Меня отпускает, словно огромная глыба падает с плеч. При нем бабушка не станет тиранить меня, у меня есть защитник. Она делает это, когда его нет дома, а потом врет, что это я дерьмово себя веду и даже поднимаю на нее руку, чего никогда конечно же не было.

Я искренне рада, что он вернулся раньше на день. Рада, что именно сегодня. И мне точно ничего не будет за незначительное опоздание в десять минут!

Тихо зайдя в дом, я прислушиваюсь к возможному скандалу, но ничего не улавливаю, только то, как работает старенький телевизор, бабушка сидит в зале за небольшим столом и проверяет тетради учеников.

Незаметно проскочить не получается и я ловлю ее строгий взгляд.

— Нашлялась? — бабушка поправляет очки на переносице, окидывает меня придирчивым взглядом. — Вся в свою мать.

Моя мама была замечательной. Лучшей.

Ее слова никак меня уже не трогают, она всегда не любила свою дочь. Бабушка вообще никого не любит, кроме себя, жаль это мало кто замечает, она умеет выставить себя в лучшем свете, когда на самом деле…

— Я была у Лены, ты же знаешь и сама меня отпустила.

И даже не соврала. Я действительно была с подругами.

Смотрю в ответ дерзко, прямо в глаза, сама не знаю, откуда взялась во мне эта смелость. Удивительное ощущение. Наверно, из-за бешеной поездки, из-за подскочившего адреналина в крови.

Я чувствую себя окрыленной.

— За опоздание будешь все выходные полоть огород, — морщится она, возвращая взгляд на тетради. — И не думай, что отец избавит тебя от работы.

— Я поняла.

— Если бы он не приехал, то…

Дальше слушать я не хочу, потому что и так знаю, что мне было бы. Огород для меня – это настолько легкое наказание, что я не могу сдержать довольной улыбки.

Все обошлось, удивительно.

Отец оказывается уже лёг спать и я не решилась его будить, сразу пошла в свою комнату. Закрыла дверь и с разбегу упала на кровать.

Ну и вечерок!

Нужно срочно, пресрочно записать все в дневник. Достаю его из-под кровати и чиркаю ручкой все то, что сегодня произошло. Делаю это легко и непринужденно и даже не сразу замечаю, как вместо Сашки я пишу о Ярославе, описываю его красивую внешность, тяжелый нрав и его белоснежную улыбку.

О нет, легкость, с которой изменились мои мысли мне совсем не нравятся и я останавливаюсь, закинув тетрадь подальше.

В кармане вибрирует телефон, оповещая о приходе сообщения, когда я снимаю блок и смотрю на экран, меня снова охватывает паника.

«Ты понимаешь, что теперь о тебе все говорят», — сообщение от Ленки.

«Нет. Что случилось?»

Кажется, я уже итак все знаю.

«Ты и Бесов в одной комнате. Ты убежала с таким видом, что все гадают, что у вас там произошло. И он сразу же поехал за тобой»

Ленка не находится рядом, но в голове я так и слышу ее немного визгливый голосок, вижу ее заинтересованные блестящие глаза.

«Ничего не было. Клянусь»

Его предложение ведь не считается? О таком я Лене говорить не буду, мне лишних слухов не нужно, хотя я прекрасно понимаю, что Ярослав их обеспечил. И главное зачем? Сдалась я ему.

«Объясни это разъярённой Куликовой»

Беда. Я Ирине точно не соперница и сразу поняла, что та положила на него глаз, только Ярослав никак нее не реагировал, что удивительно и даже любопытно почему, ведь эта красотка любому может вскружить голову.

После такого эмоционального вечера я ощущаю себя выжитой похлеще, когда я прихожу с занятий по танцам, поэтому решаю не заниматься ерундой, а приготовиться ко сну.