–Гуля, тебе сколько лет? -решаюсь спросить. Я так поняла, она приставлена ко мне, как моя личная… надеюсь подруга. Не хочу называть её прислугой или как-то по-другому.

–Мне девятнадцать, гос… -она останавливается и лишь через секунду заканчивает. -Милана.

Произносит моё имя очень тихо. Я улыбаюсь, Гуля пока единственная, что сделала так, как я попросила.

–Мы с тобой ровесницы, это хорошо! -довольно промурлыкала я, поднимаясь на ноги.

Если девушка смотрела в пол, то сейчас, по-моему, она просто готова была провалиться под него. Я не думала, что смущаю её своим обнажённым видом. Она быстро подала мне полотенце, после сразу вышла из ванной.

Я пожала плечами и просто намотала на себя полученное полотенце и вышла за ней. Гуля стояла возле столика с зеркалом и держала в руке расчёску. И зачем это?

–Что ты делаешь? -спросила её, подходя ближе к столику.

–Волосы вам хочу расчесать, -отвечает, чем ошарашивает меня. Я что, стала какой-то принцессой, или немощной, чтобы мне в этом помогали?

–Даже не думай, -говорю строго. Сажусь на стульчик и через зеркало наблюдаю, как девушка начинает ещё больше грустнеть. Говорю ей:

–Гуля, я сама это могу сделать. И тебе не обязательно так себя вести со мной!

–Но господин будет злиться! -отвечает мне она, чем сильнее заставляет ненавидеть Глеба, хотя, думается, куда ещё сильнее то?

–Я не Глеб, и тебе не стоит за это переживать. Он что, вас тут насильно заставляет это делать? -спрашиваю, нахмурившись.

Если это так, то ему точно не поздоровится! Не позволю в доме моего отца устраивать рабские правила. Мы живём в двадцать первом веке, какой господин?!

–Сядь! -прошу её, указывая на кровать. Девушка мнётся, но всё же усаживается, хоть всё так же не смотрит на меня. Так.

–Гуля, посмотри на меня, и я обещаю, что в камень ты не превратишься! -говорю шутливо, но при этом не забываю добавлять строгости.

Разве можно говорить с человеком и при этом не смотреть ему в глаза? Нет!

Гуля снова делает большую паузу, но всё же поднимает на меня свои карие глаза. Я говорила, что она милашка? Так теперь я в этом точно уверена.

–Так-то лучше, -я довольно улыбнулась, а она ответила тем же. -А теперь расскажи мне, что ещё за правила в моем доме ввели у вас?

Гуля молчит, потом решительно поднимается с места и говорит очень серьёзно.

–Я не могу вам рассказать, госпожа, – говорит уверенно, чем очень сильно удивляет меня. В её глазах горит решимость, но и я не собираюсь отступать.

–Расскажешь, Гуля, -говорю ей дружелюбно. – Я смогу тебе помочь, если понадобится. Так что, сядь обратно и давай поговорим.

–Господин будет в ярости… -боевой тон отступает, и вот она снова мямлит.

–Не будет. Мы ему не расскажем, -обещаю ей, после чего Гуля снова садится и начинает говорить…

13.

Готова ли я была услышать такие подробности о жизни Глеба? Нет. Но теперь вся картина, о которой мне тут рассказала Гуля, перед глазами надолго останется. Я-то думала, чего это все так его слушают и боятся даже слово против сказать, а оказывается, тут у нас работают только беженцы, кто не смог получить документы по закону, и кто не смог вернуться. Гуля и её старшая сестра стали одними из тех, кто задолжал Глебу. А про то, что её сестра стала одной из его секс-игрушек, я даже говорить не хочу. Бедные девочки, что же вас так угораздило-то…

Как же тошно осознавать, что в доме, где раньше жила только радость, теперь только грусть и печаль. Отец, наверное, уже сто раз перевернулся в гробу, видя, что тут творится! Что этот подонок сделал с его домом…

Но что я могу сейчас сделать, если мои руки связаны на полгода? Просто сидеть и смотреть на то, что творит Глеб? Ну уж нет! Я не стану сидеть просто так! Это мой дом!