Феликс подошел к бару, открыл его и вытащил виски. Разлив по бокалам янтарную жидкость, он предложил Руслану. Взяв из специальной шкатулки сигару, Феликс закурил. Сидевший напротив него Руслан от сигары отказался:

— Курить бросай. Легкие гробишь.

— Божий одуванчик от чего взбеленилась? ― отчего-то с первой минуты знакомства жену Руслана Феликс называл именно так.

— Из-за любовницы. Приревновала, ― хмыкнул матерый кобелина.

— Передай ей: таких, как ты, сразу кастрировать надо. Или расстреливать.

— Да пошел ты! ― хмыкнул Барин. ― Че за девушка у тебя в доме?

— Не твое дело, ― отрезал Феликс, отпив виски. Понимал он, что, увидев Лику, Баринов не отвяжется за просто так. Наглый проныра попытается выведать, разузнать про нее все, да побольше. В частности, можно ли Лику использовать, чтобы добраться до самого Феликса. И заниматься будет этим не только Барин. Если о поселившейся женщине в доме у Феликса станет широко известно, Минаев станет наименьшей проблемой Лики.

— Раньше баб сюда не водил. Эта чем особенная? ― задал резонный вопрос Барин.

— А ты мне свечку держишь, кого вожу сюда, кого нет? ― не захотел Феликс отвечать на вопрос. Да и по-честному, не знал, как ответить. Чем особенная Лика? Да ничем, собственно. Обычная шлюха, попавшая в передрягу, и он, Робин Гуд чертов, ввязался в ее проблемы.

Еще и лживая шлюшка. Нормально у нее все! Как же! Не повелся на ее неприкрытое вранье ни на йоту. Дрожащие губы, в глазах паника, сжалась вся, как пружина. Напугал ее кто-то. Запах Ликиного страха уловил сразу. Научился уже определять ее эмоции. То, что она самого Феликса боялась, сразу учуял. Точнее, не его самого, а то, что он секса потребует. Забавная. Шлюха, боящаяся мужских приставаний. Но сегодня с утра... как увидел ее, сжавшуюся в комочек от страха, разозлился. Кто или что могло ее так напугать? Минаев? Вряд ли. Феликс пока делает все верно, так, чтобы извращенец не узнал о текущем местоположении женщины. Тогда кто?

Остается один вариант: кто-нибудь из прошлого. Отчего-то Феликс все тянул узнать всю ее подноготную. Оправдывал свое бездействие тем, что не хочет лишнего шуму наводить. Однако... не только в этом было дело. Девушка будоражила в нем то, что казалось давно забыто, да и не было никогда. Он опасался. Опасался, что клапан у него сорвет, выбьет напрочь. Кто осмелился пугать именно эту женщину?

— Прохаванная барышня. Матерая профессионалка, ― осторожно намекнул Баринов о профессии Лики, пытаясь узнать о значении женщины для Феликса. Умен, гаденыш. Назвал бы шлюхой, получил бы по харе. Так, может, зря Феликс переживает? Может, есть надежда на то, что все-таки мозги у щенка на место встанут? Феликс молчал долго.

— Человек создан ненасытным. Единственное, что может его насытить ― земля, которая одолеет его в могиле, ― перевел Феликс тему на самого Барина и его теперешнее положение.

— Это угроза? ― сразу догадался Руслан, что Феликс просто так на ветер слова не бросает.

— Я не смогу тебе помочь, Руслан. Не в этот раз, ― предостерег он Баринова.

— Я не просил помощи, ― как и предполагал Феликс, наглый лысый выродок и не думал отступать.

— Не торопись и не забывайся.

— То есть на подачки твои жить? Быть довольным тем, что есть? А если мне мало, Феликс, а? ― взревел Барин, подскочил со стула и начал расхаживать взад-вперед по комнате. Смотри какой, гордость его задета. Самолюбие заело.

— Цени то, что имеешь ― умножишь богатство, ― изрек Феликс.

— Давай, только без твоей этой гребанной философии, ладно? ― прошипел недовольный Руслан.

— Отступись, Руслан. Кто спорил с селом, тот остался за селом.