В эту минуту мне хочется умереть, настолько остро испытываю стыд за свою реакцию.

Бес отпускает мой подбородок, но не убирает руку, его пальцы проходятся по шее, беззащитно подставленной ему. Еще ниже, к груди.

Судорожно выдыхаю, и тут же, к моему изумлению, у Беса вырывается похожий на мой, судорожный вздох. Словно он охвачен тем же мучительным ощущением, что и я.

Нет, не может быть такого. Ни за что не поверю, что такая простушка как я может по-настоящему взволновать эту каменную глыбу.

— Знаешь, что еще интереснее твоих мотивов? — произносит хрипло. — Твоя реакция на меня.

Ну конечно, он заметил, и не мог не уколоть этим!

Меня охватывает ярость, оглушающее желание ударить самовлюбленного типа. Но мне слишком страшно, я не представляю, как он способен ответить. Остается лишь взглядом показать свое презрение.

— Знаешь, что я думаю? На самом деле ты очень хочешь продолжить наше знакомство, которое прервали вчера. Только боишься нарушить сценарий.

Бес достает из кармана какую-то карточку. У меня все сливается перед глазами, но все же успеваю заметить, что это визитка.

— Позвони мне завтра. Отдохни, подумай хорошо, и набери, ок? Я все равно заберу то что выиграл, девочка. Но гораздо лучше, если отдашь добровольно. У меня квартира в городе. Пришлю за тобой.

Надо его послать. Самыми грубыми словами. Но в горле застрял комок. Безумно унизительная ситуация, никогда не попадала в подобную.

Почти в полуобморочном состоянии, не нахожу сил для сопротивления, когда Бес привлекает меня к себе за талию. Губы мужчины изгибаются в насмешливой улыбке:

— Сейчас не отвечай. У тебя есть ночь, чтобы все обдумать.

Его глаза темнеют, завороженно смотрю в красивое лицо, на чувственные губы, изогнутые в усмешке. Сильные пальцы гладят мою спину, прижимая крепче. У меня вырывается глубокий вздох, понимаю, что произойдет дальше.

Самое противное — жду этого.

Но поцелуя нет. Бес разглядывает меня еще пару минут пристально, а потом отступает.

Меня охватывает разочарование, а затем ненависть к себе. Я, похоже, беспросветная идиотка. Сколько можно поддаваться на его провокации? Как вообще возможно, что я тянусь к нему, жду, когда его губы коснутся моих? Он ведь едва меня коснулся, а у меня уже подкашиваются ноги и все плывет перед глазами.

Согнувшись пополам, закрываю лицо руками. Я без сил. Меня тошнит, перед глазами плывут черные точки, лоб покрылся холодной испариной. Таков финал разговора с Бесом, который, больше не говоря ни слова, удаляется прочь. Слушаю звуки его шагов в пронзительной тишине сада.

Когда они стихают, медленно бреду в сторону домика, в котором мама. Тихонечко крадусь в нашу с Таисией комнату. Закрываю за собой дверь, измученно приваливаюсь к ней спиной, а затем бросаюсь к шкафу, начинаю лихорадочно выбрасывать из него свои вещи, кидая их в дорожную сумку, которую разбирала вчера вечером.

Идиотка! Поверила, что нашей семье наконец повезло, позволила себе мечтать об учебе!

Таким как я никогда не везет! Вечно происходит ужасное.

— Что это ты делаешь?

Оборачиваюсь. В дверях стоит Таисия.

— Я не могу здесь оставаться, маме потом объясню.

— Жень, ты совсем ненормальная? Что значит потом? Это когда? Ты что, собралась на ночь глядя.

— Пожалуйста, говори тише! Маме нехорошо, она уже спит.

— Жень, ты ведешь себя как дура, — сообщает, понизив голос, сестра. — Мать в кои то веки устроилась хорошее место. Ты же понимаешь, если она сейчас потеряет эту работу, то вернётся к Валере.

— Да… но я не могу.

От слов Таи меня охватывает ужас.

— Главное, причина! Подумаешь, мужик тебя хочет! Ну так дай ему то что он так жаждет, что такого?