Зашла к ним после работы. Села за стол перекусить.

Собачка Найда ласкалась и пыталась запрыгнуть ко мне на колени. Даня, зная, что я всегда опасаюсь за одежду, чтобы Найда её не запачкала и не порвала, оберегал меня.

Держал за ошейник, оттаскивал её и внушал:

– Юбка-то парадная!

– Купила мне игрушечку?

– Нет.

– Ты забыла, да?

Бабушка порвала чулок и решила, не снимая, зашить его прямо на себе. Села и, развернув согнутую в колене ногу, положила её на другое колено (дыра была на пятке).

Даня подивился такому «акробатическому номеру»:

– Баба, ты как девка молодая!

Теперь уже удивилась бабушка и говорит мне:

– Такие выражения выкидывает!.. Откуда что берётся?

Я у Дани спрашиваю:

– Откуда ты всё берёшь?

Даня:

– Это я сам так подумал!

А бабушка наша воспитывалась в детском доме в годы войны и занималась там акробатикой.

Навыки сохранились на всю жизнь, и она в возрасте семидесяти семи лет ещё показывала Дане как делать шпагат!

Впервые пошёл в садик. Повела, конечно, бабушка.

Хотел. Готовили.

Когда ел сам, говорили:

– Тебя воспитательница будет хвалить! Ты молодец, сам кушаешь!

Если гуляли, а к игре в мяч присоединялся какой-нибудь мальчик:

– Видишь, как хорошо вместе играть! Веселее!

Рассказывали, что в садике будут другие игрушки, новые!

В первый день показались детсадовскому врачу и Даня погулял на улице вместе с детьми: бегали на веранде, держась друг за друга – играли в «паровоз».

На следующий день пошёл в группу. Кушал сам, всё съел. Понравился суп с гречневой крупой. После завтрака все дети ходили на прогулку.

Бабушка гуляла недалеко от садика, была рядом.

Воспитательница предложила, чтобы Даня со всеми ещё и пообедал. Но Даня не захотел второй раз идти в сад, плакал.

Бабушке разрешили его покормить, а потом с собой дали ещё и пирожок, который выдали бы на полдник.

На третий день в садик пошли уже к восьми утра, вышли из дома в семь. Идти около часа.

С плачем оторвали от бабушки.

Она опять гуляла около садика, но два раза туда заходила. Передавали, что играет хорошо.

После обеда встретились радостные-прерадостные!

Нянечка сказала:

– Все бы такие бабушки были!

А врач сказала:

– Мальчик умненький и сообразительный!

Домой пошёл весёлый.

В четверг вечером сказали, что, мол, сходишь ещё разок, и у тебя будут выходные, как у большого, в садик не пойдёшь.

Дали с собой полдничную ватрушечку, подарил её потом мне.

Спросила, завёл ли там друга. Сказал:

– Нет! – Но потом вспомнил: – Там мальчик был в большой курточке!

Первые выходные. Бабушка спросила:

– В понедельник пойдёшь в садик?

– Пойду, пойду, пойду, пойду!

Уходила всегда от них поздно. Улицы тёмные, страшно.

Вечером:

– Пойду, уже темно. А то мне вчера по дороге дядька попался, думала, убьёт!..

– А у него ружьё было?

Днём поспит и думает, что наступил новый день. То, что было до сна, это «вчера», а после сна – уже «сегодня»!

– Устала… просто смертельно!

– А смерти нет!

И действительно, была ситуация, когда мы позвонили в реанимацию, где лежал папа, и нам сообщили, что он умер. Я стала звонить на его работу, чтобы оказали помощь.

Даня был рядом, всё слышал и мне повторил несколько раз:

– Скажи, что ты пошутила! Мой папа не умер, умер другой дядя!

Оказалось, так и было. А пока ещё всё это не выяснили, к нам стали съезжаться родственники. Удивлялся: