– Нечего больше ломать, – посмеялся один.

– Почему? Есть руки и ноги, – заметил другой.

Хвана схватили. Он начал вырываться, но его крепко держали.

– Беги, Инга. Они тебя не тронут, – шепнул он.

Я не хотела бросать его, но всё равно пятилась. От меня будет больше пользы, если я убегу. Так хоть на помощь позвать смогу. И я помчалась, что было сил. В спину кто-то крикнул: «Лови девчонку!». «Оставь. Она нам не нужна», – крикнул другой.

Обливаясь слезами, я выскочила на дорогу и начала махать руками. Машины проносились мимо. Чертыхаясь, я перебежала дорогу и направилась к супермаркету, надеясь найти охранника или полицейского.

И вдруг послышался протяжный сигнал. Я повернула голову и увидела машину темно-синего цвета, за рулём которой сидел Джун. Я так обрадовалась, что подпрыгнула, но вместо улыбки мой рот искривился в рыданиях.

– Джун, помоги, пожалуйста! Они его убьют!

Джун повёл себя как настоящий мужчина. Он поехал туда, куда я ему указала, но при этом потребовал объяснений. Рыдая, всхлипывая и шмыгая носом, я пыталась рассказать, что произошло.

– На моего друга… на… пали… какие-то… отморозки и… – я сглотнула слёзы и завыла: – Они хотят переломать ему руки и ноги-и-и…

– Тихо, не плачь, – попросил Джун, сворачивая к парку. – Это здесь?

Я вытянула шею, как жираф, пытаясь разглядеть тех парней. Хвана я не видела, но обидчики были там, и они громко смеялись. Моё сердце совершило кульбит. Неужели из-за меня опять Хван пострадает?

Только я хотела попросить Джуна поторопиться, как внезапно увидела… Эиджи! И замерла, словно статуя. А вместе со мной замер и Джун, ничего не понимая.

Эиджи смело шёл к тем парням, один и без оружия. Видимо, он их окликнул, потому что они отреагировали. Чтобы слышать разговор, я выбралась из машины и стала наблюдать.

– Сколько раз говорить, что это моя территория? – злобно спросил Эиджи.

– О, он нас опять с крыши высмотрел, – брякнул один из обидчиков. – Человек-паук чёртов! – И сплюнул в траву.

Дальше я увидела молниеносное движение в сторону несчастного. Эиджи заставил его пожалеть о своих словах. И всё, что он сделал, это схватил палец и вывернул его так, что тот пронзительно запищал от боли.

– Считаю до трёх. Если не уберётесь отсюда, переломаю пальцы каждому.

Не будь они трусливы, словно мыши, то попробовали бы одолеть Эиджи. Мне казалось, что его легко победить. Хотя эти ребята могли знать о нём такое, что заставило их не просто отступить, а сбежать.

Я рванула в парк. Хван корчился на земле. Джун пошёл за мной. Они вместе с Эиджи положили Хвана на заднее сиденье. Джун вернулся за руль, а я догнала уходящего Эиджи.

– Подожди!

Он остановился.

– Леа гордилась бы тобой. Спасибо.

Ничего не ответив, он продолжил свой путь.

Дождь давно прекратился, оставив после себя приятную свежесть. Осенний вечер был в самом разгаре, сумерки опустились на город, зажигались фонари. А Вонг крепко сжимал руль, хотя фары были погашены, а мотор тих. Он никуда не ехал. Стоял на месте. Машину он поставил так, чтобы на неё не попадал свет фонарей. Зато дом декана предстал во всей красе.

Вонг редко брал у отца машину, но он не мог приехать сюда на мотоцикле из соображений предосторожности.

Зачем он сюда приехал?

В этом доме жила милая девушка, лишённая возможности ходить. И Вонг никак не мог избавиться от мыслей о ней. Он нисколько не проникся сочувствием к декану за то, что у него дочь – инвалид. Но он искренне сочувствовал девушке. Такая красивая, добрая и храбрая, а приходится страдать из-за неполноценности. Как несправедливо!

Вонг Кьюнг рос в семье пластического хирурга. Излюбленный и разбалованный своими родителями. Богатство не шибко испортило Вонга. Парень был весёлым и добрым. Бабуля называла его несносным чертёнком. Вонг любил кривляться, и он окажется везде, где хотят посмеяться. Его младший брат был полной противоположностью. Ченни, как прозвал его сам Вонг, с детства был серьёзным и ходил постоянно хмурым. Уголки его губ всегда были опущены вниз. Чтобы изобразить радость, Ченни приходилось хорошо постараться.