– Есть разговор. Очень важный и очень серьёзный, – её тон и острый взгляд насторожили Дона. Пожав плечами, он согласился.

Они вышли на улицу. Небо было пасмурным и грозило пролиться дождём в любую минуту. Дон и Аяна не стали выходить из-под козырька большого крыльца. Шли пары, и никого вокруг не было. Тишина и покой – как раз то, что нужно для спокойного разговора.

– Слушаю тебя, – сказал Дон, продолжая бороться с усталостью.

– Я понимаю, что насильно мил не будешь и всё такое, – с явным волнением в голосе заговорила Аяна. – Но то, что ты сказал Вике перед выходными, было перебором. Она тебя очень любит, и теперь… Я не узнаю её. Она закрылась в доме, не хочет ни с кем разговаривать. Даже по телефону! Её мама говорит, что она в сильной депрессии. Ты просто одним эгоистичным словом ранил человека до глубины души. Так тоже нельзя, Дон!

– Я просто сказал…

– Что она не в твоём вкусе. Это грубо! Думающий от не думающего чем отличается, по-твоему, Дон?

– Ну и чем? – он сложил на груди руки.

– А тем, что не думающий человек будет бить в самое сердце, а думающий подберёт нужные слова, чтобы не ранить. Вика всю жизнь вгоняла себя в комплексы, а ты просто добил её уверенность.

– Ты позвала меня за тем, чтобы отчитать?

– Нет! Я предлагаю тебе сделку.

– Хочешь, чтобы я извинился? Нет проблем, я извинюсь.

– Это было бы слишком легко и неэффективно. – Аяна достала из сумки мобильник и открыла файл, знакомый всем студентам, но доступный только ей, ибо её мать работала на кафедре. – Знаешь, что это?

– Да. Путь к лёгкой сдаче экзаменов.

– Именно. Я отдам тебе эту папку с условием, что ты попробуешь подружиться с Викой.

У Дона расширились глаза настолько, что были похожи на блюдца.

– Свихнулась?!

– Ладно. Я рискнула, но ничего не поделаешь.

Аяна сделала шаг, но Дон схватил её за локоть. Сдать беспрепятственно и быстро экзамены – значило, что он быстро вернётся домой, к друзьям и прежней жизни. Вика не была уродиной, чтобы отказываться от такого предложения.

– А если у нас не получится?

– Вот это другой разговор. Теперь слушай меня внимательно. Вика очень ранимая, поэтому грубостью ты только хуже сделаешь. Приди к ней, сделай вид, что раскаиваешься, а потом начни проявлять знаки внимания. Когда дойдёт до тесной дружбы, ты сделаешь всё, чтобы она сама оттолкнула тебя. Не знаю, заведи себе странные привычки. Громко смейся на людях, чтобы ей стыдно было. Так она получит, что хотела, а как надоест, сама от тебя откажется. Если будут вопросы, можешь смело обращаться ко мне. Папку отдам, когда увижу результат. До экзаменов ещё много времени. Дерзай!

Дон поджал губы, обдумывая сказанное.

– Ну что? По рукам?

– По рукам.

Не выспался. Уже который день. И ведь сам виноват. Никто не просит его до утра смотреть фильмы и заправляться вином.

Проспав всего четыре часа, Йонгтен никак не мог раскачаться. Придя на работу, понял, что забыл важный блок, разозлился. Ли Кали где-то задерживался. Когда придёт, обнаружит ненастроенный микрофон. Сегодня всё складывалось не в его пользу, и обычной улыбки на лице миленького Йонгтена не было. Впрочем, это соответствовало погоде.

– Не хочу нагнетать, – сказал Джун, глядя в небо. Руки он держал в карманах безупречно-белых брюк.

– Нагнетать? – переспросил Йонгтен, не услышав продолжения.

– Да. Думаю, после обеда пойдёт дождь, и наша репетиция будет испорчена.

– С чего это? Сцена под надёжным навесом. Провода я спрячу.

– В твоей работе я не сомневаюсь. Студенты не захотят приходить в такую погоду.

– Может быть.

Некоторое время Джун наблюдал за нервными движениями Йонгтена.