Они рассмеялись. О проблемах Вадика с нянями Кир, конечно, был осведомлен, и часто подшучивал над ним по этому поводу. Обижаться на него Вадим считал лишним, тем более, что Кирюша делал это не со зла, а просто, чтобы разрядить обстановку. Увы, изменить себя Вадим не мог, да и не собирался, в конце концов, он не из тех, кто подстраивается под чужие прихоти.

— Надолго в город? — уточнил Кирилл, провожая гостя до двери.

— Завтра вернусь, созвонимся. — на прощанье обнял его Загорский.

***

Я была так погружена в мысли, что шла, не замечая никого и ничего. Меня сжигало нетерпение, настроение вообще то взлетало в заоблачные дали, то резко падало, и тогда я возвращалась из грез на землю. Умом-то понимала, что не всё будет так гладко и быстро, как хотелось, но сердце пело вопреки всему.

Предположим, тест окажется положительным, и я узнаю наверняка, что Сонечка моя дочь. А дальше-то что? Приду к Загорскому и заявлю, мол, хочу забрать ребенка, а ты, уважаемый, катись колбаской? Бред, Вадим вышвырнет меня взашей, я бы на его месте так и сделала. Хорошо хоть, он живет здесь сравнительно недавно, да и с местными кумушками близко не контактирует, а то сплетни обо мне мигом вызвали бы у него желание пнуть меня под зад.

Кому нужна няня, у которой мутное прошлое!

Наткнувшись на кого-то, я испуганно вскрикнула, и уже приготовила извинение, как вдруг мгновенно узнала парня, преградившего путь. Не виделись мы с момента моего отъезда, и за прошедшие годы больше не общались даже в соцсетях. Правда, как-то раз мой менеджер по пиару сообщил, что таинственный поклонник из прошлого прислал мне роскошный букет фиалок с туманными пожеланиями ослепительных успехов на живописном поприще, и я заподозрила, кто это мог быть.

О том, что люблю именно эти цветы, знали только трое мужчин — мой отец, Ярик и Артур, поэтому гадать, кто же загадочный поклонник моего таланта, было нечего. Папа дарил мне фиалки открыто, строго по праздникам или в честь значимых событий, например, на открытие вернисажа, а расставание с Ярославом было настолько паршивым и бурным, что вряд ли он стал бы искать со мной встреч в городе.

Оставался Артурчик, мой бывший, которого я бросила ради Ярика. Он ходил за мной как привязанный почти полгода, был влюблен отчаянно, и сумел-таки добиться расположения. Наш роман длился недолго, месяцев семь, мне только исполнилось семнадцать, а он уже вернулся из армии и сорил отцовскими финансами так щедро, что у меня вскружилась голова.

Нет, папа не ограничивал меня ни в чем, я имела всё, чего желала душа, но его строгий контроль выматывал, и я по глупости решила, что Артур сможет вырвать меня из-под родительского надзора, увезет за тридевять земель и подарит новую, полную приключений, жизнь. Радужные очки спали, когда приехавшая погостить на лето к бабушке подружка Лизка рассказала, что на самом-то деле, у моего рыцаря в городе имеется жена и трое ребятишек.

Сведения оказались ложными, но тогда я об этом ни сном, ни духом. Лизун сама запала на Артурчика, и всеми способами пыталась его у меня отобрать. В общем, я его послала, не став разбираться, где правда, а что ложь, и в тот же вечер познакомилась с Яриком…

— Хм, стало быть, это не сплетни. Ты вернулась. Ну, и какого хрена тебе тут понадобилось? Приехала, чтобы толкнуть папашкин дом и снова слинять? Или к своему хахалю? Так нет его тут давно. В ящик сыграл. — сунув руки в карманы спортивных штанов, не слишком дружелюбно произнес Артур.

Я насторожилась, не обратив внимания на его враждебность. Он говорил об Ярославе так, словно тот... Умер. Внутри неприятно закололо, по жилам растеклась холодная масса, и совсем уж нексати вспомнилось откровение Загорского о его брате, который погиб. Но это-то при чём? Почему я вдруг об этом подумала?