Он протянул мне руку, поначалу ничего не говоря, я не спешила ее принять, какое-то время просто глазела, в горле комок мерзкий образовался. Видимо, птица высокого полета, заметила кого-то внизу и заговорила:

– Сильно ушиблась?

Я рассмеялась сквозь подступающие слезы, мужчина смотрел на меня, как будто видел впервые, тонкая морщинка пролегла меж его бровей. Он помог мне подняться, и удержал, когда нога подкосилась из-за сломанного каблука. Я потянулась к туфле, сняв ее, покрутила в руке и всхлипнула.

– Это мои любимые.

Владислав Романович вскинул брови кверху, его вопросительная и сомнительная встревоженность сменилась негодованием.

– Ты плачешь из-за туфлей?

И тут внезапно звук его голоса вернул меня в реальность.

– Черта с два. Просто колено ушибла.

Колено и правда ушибла, но что стало поводом для моих соплей, я сама не поняла. Туфли ли? Да это мои выходные, и самые любимые. Чушь какая-то! Я рванула руку на себя, чтобы высвободиться из крепкой мужской хватки, которая не позволяла мне еще раз поздороваться с землей, и быстро вернула испорченную туфлю на ногу.

Он наблюдал за мной, я в ответ бросила ему парочку сквозных взглядов.

– Ну, везите теперь меня домой, БОСС.

– Кто-то обещал заговорить меня до смерти.

Мы ехали молча почти всю дорогу, я смотрела на мелькающие огни витрин и предновогодних украшений, мужчина изредка поглядывал на меня, отчего домой хотелось попасть еще быстрее. С чего такое недоверие? Я немало на него работала, выполняла каждую прихоть, хватаясь за это место. Ах, да, он вышвырнул родного брата из фирмы, мерзким способом используя мою подругу. Я стиснула зубы от нахлынувшего воспоминания. В некотором роде, я тоже принимала в этом участие, подталкивала Киру работать на босса. Черт, будто под гипнозом была!

– Мы не будем этого делать, – ответила я.

– Делать что?

– Говорить.

– Но мы уже говорим.

Я промолчала. Подложив руку под голову, краем глаза наблюдала за мужчиной. Он был сосредоточен на дороге, но при этом лицо казалось расслабленным, его руки мягко придерживали руль, делая акцент на длинных пальцах. Каждая косточка и венка проступали под напряжением. На запястье красовались часы, стоимостью, наверное, как моя квартира. Руки аристократа от природы. Я могла понять, почему женщины вились вокруг него табуном, есть у него некий шарм, необъяснимая магия, которая так и витает в воздухе. Многие из них хотели его денег, разумеется, и должно быть никто не знал его больше, чем красивое лицо или тело.

– Почему ты передумала? – внезапно спросил он, кинув быстрый взгляд. Наверняка, понял, что я наблюдала. Да и плевать. Это обычное дело для него, когда женщины пялятся.

– Не знаю о чем Вы.

– О работе. Почему?

– Я не давала согласия.

– Это вопрос времени. Ты уже согласна, я это видел.

Теперь он задержал взгляд на моем лице подольше, и мне стало не по себе, что он вообще может что-то во мне видеть. Прочесть то, что я сама толком не поняла.

– Ради мужчины, который не готов отложить дела и отвезти свою женщину домой?

– Это называется «любовь».

– Любовь – это глупость.

– Вы ничего об этом не знаете. И о нас не знаете ничего. Не играйте с моим мужем, он хороший человек.

– Знаешь в чем секрет моего успеха?

Наши взгляды встретились.

– Я ни о ком не беспокоюсь. Если бы я мог любить, у меня ничего бы не было из того, что я имею. Живой пример – мой брат. Он потерял почти все из-за женщины.

– Из-за Вас, он потерял это все из-за Вас.

– Я лишь подтолкнул его к выбору, дорогая Ида.

– Надеюсь, Вы никогда не столкнетесь с таким выбором, – я прозвучала именно так, как хотела, с иронией и даже намеком на то, что желаю ему обратного, – остановите здесь.