А я была впервые за последние дни, да и, наверное, годы так счастлива, что хотелось летать.

Мы задержались в доме. Были пыльные, усталые. Но почему-то все счастливые.

- Итак, - как только добрались до дома тётушки, опять начала командовать Ираида, - вы с Максимкой идите первыми, а мы пока с Маней соберём ужин. А уж потом пойдем в баню.

- Может, вместе приготовим ужин? – предложила я.

- Нет, мы сами, идите уже! И не торопитесь! – поиграла бровями соседка.

У меня хватило сил только на то, чтобы закатить глаза, доказывать что-то не хотелось абсолютно. А Максим так и вообще, даже подыграл женщине, приобняв меня за талию и притянув к себе.

- Макс, Макс, ты вообще куда? – окликала мужчину, который шел быстрым шагом к машине, не оборачиваясь и никак не реагируя на мои крики?

Это было странно, так как несколько минут до этого, он разыгрывал сцену нетерпения и любовного томления перед тётей и ее соседкой. Так хорошо играл, очаровывая не только деревенских жительниц, но и даже меня саму. Сыпал остротами и высокопарными словами. Для пущей убедительности ему оставалось только встать на одно колено и попросить моей руки у тети Маши, чтобы доказать серьезность его намерений в мою сторону. Но благо, ему хватило мозгов этого не делать! А теперь он молча шел к своей машине, после того, как в сенях я высказала ему, в неконтролируемом нервном порыве, что он никто и звать его никак. Это я уже сейчас понимаю, что в тот момент я просто испугалась, поэтому и не контролировала эмоции. Благодаря им, Макс шел к машине. А я глядя на удаляющуюся спину, начала понимала, что все это ложь. Не тот ванильный бред, что он плел теткам, а то, что он для меня никто. Каким-то удивительным способом он стал для меня дорогим человеком. И я очень боялась в тот момент, что он сядет в свою машину, заведет мотор, и уедет в город. Где продолжит жить своей жизнью. А я уже никогда его не увижу за те несколько месяцев, что мне осталось.

И в этот самый момент я погрузилась в раздумья. Мне почему-то стало стыдно перед ним, перед тётей Машей и Ираидой, стыдно даже перед собой. А я ведь даже не знала тогда, за что мне стыдно. И почему я должна испытывать это чувство, наверное, оно пришло ко мне авансом. За все то, что я сделала потом.

- Так! Ты видимо забыла, что я в нетерпении от желания. Поэтому мозг отключен. А ты, если не выберешь себе чистую футболку из сумки, то я вынесу тебя из бани голой или в этой пыльной одежде, - выдернул из раздумий меня Макс, тряся на вытянутой руке перед моим лицом маленькой спортивной сумкой.

- Что? – нелепо ответила я.

- Понятно! – мужчина швырнул сумку в открытую дверь сеней, закинул меня на плечо и понес в сторону бани, - Ираида сказала, что полотенца там есть.

- Эй, я сама могу пойти! И вообще! – не успела договорить, меня опять поставили в вертикальное состояние, но я уже была в предбаннике.

- Говори, говори! Вам, женщинам, надо разговаривать, - спокойно поддержал разговор Макс, попутно снимая с себя футболку, шорты и… боксеры.

- Я хотела… - промямлила, так как слова вылетели из головы.

- О, конечно. Я буду рад услышать о твоих предпочтениях! Ведь мы так мало знаем друг друга, - подошел совсем близко мой спутник, и в одно движение помог освободиться мне от футболки.

Потом Макс посмотрел в глаза и тыльной стороной ладони провел по скуле, подбородку, чуть касаясь пальцами, провел по шее. От его касаний побежали мурашки по коже, в животе что-то зашевелилось. Видимо, бабочки, которые так долго спали, наконец, встали на крыло. Вместе с мурашками по телу бегали мои мысли, которые так и не вернулись в голову. А между тем рука Макса спускалась все ниже и вот уже, пройдясь по прямой, отчерченной лямкой бюстгальтера, он достиг моей груди. И хотя через плотную хлопковую ткань не было видно соска, он нашел его без заминок. От круговых движений ареола поджалась, а сам сосок, как твердая горошина, сформировался под пальцами мужчины.