Я сжал ее пальцы, прикасаясь к ним губами.

– Ты все делаешь идеально.

– Но ты все равно хочешь уйти! – она почти простонала, высвобождая руку. – Почему? Потому что не любишь меня?

– Вика…

Это все напоминало какой-то дешевый спектакль, причем сценарий был мне хорошо известен. Знаком почти дословно. Надо просто немного потерпеть. Ведь я действительно использовал ее, хоть и с ее собственного позволения.

– Да, я понимаю, – она прикусила губу и тряхнула головой, снова пытаясь таким образом удержаться от слез. Или произвести впечатление на меня, демонстрируя свои роскошные волосы и открытые плечи. Простыня, завязанная на груди, при этом движении поползла вниз, и Вика картинно охнула, подхватывая конец ткани, правда, позволяя мне заметить обнажившуюся грудь. – Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе! Ничего не могу с этим поделать. Мне так стыдно, и иногда я даже ненавижу себя, но легче от этого не становится. Это ты виноват, что такой… такой невероятный! Я не могу не испытывать чувств к тебе. Не могу не хотеть, чтобы ты принадлежал только мне.

Сколько раз я слышал подобные речи? Они и прежде меня не впечатляли, а теперь и подавно не могли задеть. Я прекрасно знал, что она ни за что на свете не расстанется со своим мужем. Тогда к чему все это? От скуки не хватает эмоций? Тогда лучше бы мы провели это время в постели, там, по крайней мере, эмоции были бы более искренними.

Я отошел к окну, рассматривая огни в домах напротив. Их было не так много в этот поздний час, но где-то продолжала кипеть жизнь, и я вдруг подумал о том, что и там, наверняка, кто-то сейчас вот так же участвует в дешевой и не нужной никому постановке. Игра в любовь – зачем люди прибегают к ней? Ведь от этого ничего не меняется, и легче не становится.

Какой парадокс. Реальные, осязаемые чувства были для меня более эфемерными, чем Ее письма. Я только рядом с Ней и был собой настоящим. Только с Ней мог позволить то, чего действительно хотел.

– Матвей, послушай меня…

Голос Вики пробился в сознание, отвлекая от тех мыслей, которые всегда уводили слишком далеко. Туда, откуда я не хотел возвращаться. Я перевел взгляд на нее и произнес, стараясь, чтобы мои слова звучали максимально спокойно.

– Ты ведь прекрасно понимаешь, что я из себя представляю. И я говорил тебе с самого начала, чтобы ты не вздумала влюбляться. Что это опасно. И совершенно не нужно ни мне, ни тебе.

– Но эти слова… – она оборвала фразу, не закончив, а мне было все равно, что там должно было последовать дальше. Я хотел остаться один. Вернее, я хотел к Ней. Слышать ее голос, чувствовать ее, представлять, что она делает сейчас.

– Если ты хочешь, я уйду от мужа. Скажи только…

– Ви-и-и-ка, – я протянул ее имя, изумляясь, как такое вообще могло прийти ей в голову. Или она продолжает играть? – Перестань. Об этом не может быть и речи.

Она всхлипнула и как будто съежилась, поднимая на меня наполненные слезами глаза.

– Ты такой жестокий!

– Я намного хуже, чем ты думаешь. Это правда. Как и то, что нам лучше не встречаться с тобой больше. Не хочу, чтобы ты мучилась.

И меня мучила. Хотя это уже случилось. И я сам в этом виноват. Сам допустил такое снова. Терпеть не могу мелодрамы, а сейчас опять стал участником одной из них.

– Ты просто не умеешь любить. И тебе никто не нужен. Ты чертов эгоист! Ненавижу! – последние слова она почти прокричала. Взмахнула рукой, влепляя пощечину, и тотчас в ужасе уставилась на меня. Какой реакции ждала? Ярости? Сожаления? Я не почувствовал ничего, кроме усталости. Даже саднящая боль в щеке не смогла задеть. И это тоже уже было. ВСЕ БЫЛО.