– А что значит: «насколько ты помнишь»? Ты её давно не видел?

Глубоко вздохнув, Холт и правда призадумался, когда в последний раз он навещал родных. Вечно занятой то работой, то развлечениями, он лишь изредка звонил матери, вполне серьёзно полагая, что этого должно хватать. После смерти своего супруга она не захотела оставаться в Америке. Взяв с собой свою младшую дочь, она вернулась к своим родственникам в Италию. Генри был не против. Он купил им шикарный особняк в Риме – городе мечты своей матери, ежемесячно пополнял её счёт. Но за всё это время он так и ни разу не подумал съездить и навестить её.

– Десять лет, – тихо проговорил он. – Я не видел ни мать, ни сестру десять лет.

Тут же вспомнив, как она сама ждала своего брата несколько лет подряд, сердце Виктории болезненно сжалось. И хоть она ничего не знала о его семье, но всё же была абсолютно уверена в том, что и его мать, и сестра каждый день ждут его, с надеждой смотря на ворота собственного дома.

– Но почему? Почему ты не бросишь всё и не съездишь к ним?

Слегка пожав плечами, мужчина опустил взгляд:

– Некогда. Повседневные дела отнимают кучу времени, и постепенно ты забываешь всё, кроме очередной сделки.

Печально покачав головой, Виктория грустно прошептала:

– Это неправильно. Семья – это одно из бесценных даров человеческой жизни.

Тихо хмыкнув себе под нос, он посмотрел на неё и резко проговорил:

– Давай спускаться. Отведённое время уже на исходе.

В этот вечер, прежде чем вернуться в бамбуковую хижину, Генри завёз Викторию в одно удивительное место. «Бухта» – так назывался небольшой уютный ресторанчик, расположенный вблизи у самого моря. Поприветствовав вышедшего им навстречу хозяина, Холт уверенно подвёл девушку к одному из столиков, предварительно отодвинув для неё стул, после чего и сам сел за стол.

– А тут красиво, – оглянувшись по сторонам, проронила она. – Все эти светящиеся гирлянды и красивая музыка – можно подумать, ты пытаешься меня соблазнить!

– Так и есть, – мягко улыбнувшись краешками губ, ответил он. – Есть хочешь?

– Да, немного.

Заказав одно из разновидностей рыбных блюд славящихся в этом месте, они не заметили, как провели весь вечер за приятной непринуждённой беседой.

– Ну, и чем же ты займёшься после возвращения домой? – спросил он.

– Чем и обычно, – пожав плечами, отозвалась девушка. – Буду работать, работать и ещё раз работать.

Слегка наклонившись к ней, его губы тихо прошептали:

– Ну а в перерывах между работой, я надеюсь, хоть изредка будешь вспоминать меня?

Слегка потупив взгляд, Виктория нервно улыбнулась:

– Генри, о чём ты говоришь? Мы же ещё не прощаемся.

Но он по-прежнему продолжал пристально наблюдать за ней.

– И всё же, ответь.

Набрав в грудь побольше воздуха, Тори смело подняла взгляд, встречаясь с его чёрными глазами:

– Ты же знаешь, что буду.

Поймав его лёгкую усмешку, она не заметила, как и сама улыбнулась в ответ.

– А что именно ты будешь вспоминать?

Хороший вопрос! Уже было открыв рот, Виктория вдруг остановилась, подыскивая нужные слова:

– Ну, наверное….

– Меня не устраивает «наверное», – тут же перебил Генри и, схватив её за руку, заставил приподняться со стула. – Иди сюда.

Выйдя на центр зала, он оглянулся к стоящему за своей спиной бармену и громко бросил:

– Дэмис, а ну-ка, поставь нам что-нибудь подходящее.

Быстро кивнув в ответ, бармен потянулся кнопкам. Через пару секунд в зале заиграла необычайно красивая мелодия.

Положив руки на талию своей избранницы, Генри медленно наклонился к её уху и прошептал:

– Я хочу, чтобы в память обо мне ты запомнила… – он медленно отклонил от себя Викторию и, поддерживая её одной рукой за поясницу, мягко позволил ей изогнуть спину. После чего вновь улыбнулся и встретился с её загоревшимся взглядом. – Помни, – продолжал тихо шептать он, и она тут же почувствовала его обжигающую ладонь, медленно скользящую вверх по бедру, – тепло наших рук. Помни, – прижавшись к ней вплотную, мурлыкал Холт, – тепло наших тел.