– Это вам от одного посетителя, который сидит за четвёртым столиком. Вы позволите наполнить ваш фужер?

Одобрительно кивнув головой, Виктория не сдержалась и улыбнулась от такой приятной неожиданности. Заинтересованно покрутив головой в поисках указанного столика, она вдруг снова услышала голос молодого официанта, который тем временем не спеша наливал в её бокал подаренное вино:

– Он сидит позади вас, мисс.

Резко оглянувшись назад, Тори не поверила своим глазам. Сидя в самой непринуждённой позе, прямо за её спиной, довольно улыбался тот, кого она посчитала своим проклятьем. Проклятьем, от которого так отчаянно пыталась сбежать, но, видимо, все старания прошли впустую.

Слишком уставшая для того, чтобы спорить или отказываться от ужина, она с поражением вздохнула и удивлённо вскинула брови.

– Глазам своим не верю: Генри Холт ужинает в одиночестве?

– Ну вот, а ещё говорили, что всё обо мне знаете, – беззлобно поддел он.

Понимая, что принять от него дорогую бутылку «Шардоне» и даже не пригласить после этого к себе за стол выглядит не слишком-то прилично… хотя какая ей особо разница – ведь он и так почти назвал её невоспитанной! И всё же Виктория, подавив в себе все свои жёсткие принципы, вдруг произнесла такое, чего бы никогда прежде от себя не ожидала:

– Не хотите ли присоединиться?

– А вы так и не хотите назвать мне хотя бы своё имя? – в свою очередь спросил он.

– Нет, – спокойно выдержав его смеющийся взгляд, с непринуждённой улыбкой отозвалась она.

– Ну что ж, ваша воля. А я вот всё же, пожалуй, буду не против присоединиться к вам.

«Наглец!» – сквозь лёгкую улыбку прозвала его Виктория.

«Недотрога!» – присаживаясь за её столик, подумал Генри.

Пока они молча выбирали блюда, она то и дело украдкой следила за Холтом. Как бы она лично к нему ни относилась, что бы ни думала, но одно она поняла точно: этот мужчина до безобразия красив. И почему поначалу она сравнивала его со слащавой мордашкой? Сейчас, внимательно глядя на него, она не могла не отметить его мужественной фигуры, широких плеч и накачанного торса. Да и лицо его отнюдь не выглядело слащавым. Широкие скулы, небольшой прямой нос, волевой подбородок и открытый лоб – всё говорило о твёрдом характере этой личности. А одурманивающий взгляд чёрных глаз, наряду с жёсткими губами, которые ей вдруг ни с того ни с сего очень захотелось попробовать на вкус, довершал увиденную картину.

«Да тут определённо есть во что влюбиться! – с упрёком отметила про себя Виктория. – Вот только жаль, что вся эта красота – очередная фальшивка. Внутри он всё равно остаётся бесчувственным, жестоким эгоистом».

8. Глава 8

Наконец заказав блюда, они в немом ожидании уставились друг на друга. Первым прервал тишину Генри:

– Ну, о чём поговорим?

– А о чём вы обычно беседуете со своими девушками?

– Это зависит от того, что им нравится. А что нравится тебе? Помимо таинственности, конечно…

Проглотив его слишком ранний переход на «ты», Виктория немного задумалась.

– Я люблю детей, – широко улыбнувшись, произнесла она наконец. При упоминании о детях губы Генри немного скривились. – Ну неужели вы никогда не думали о собственных детях? Дети – это такая радость. Это… это поистине Божья благодать.

– Меня обычно детьми пытаются только запугать.

Нервно улыбнувшись, Тори попыталась скрыть свою озадаченность.

– Это… это очень печально, – опустив взгляд, проронила она.

Однако лицо Холта по-прежнему оставалось бесстрастным, и лишь едва заметный огонёк в чёрных глазах выдавал его явную заинтересованность к ней.

– Прости, но что именно ты находишь печальным в этой ситуации?