– Нужно было рожать Карина, а не делать один аборт за другим. Тогда у тебя было бы чем заняться, – морщусь я, стараясь не смотреть на скривленные дорогие губы благоверной.

– Расплыться как квашня, научиться кудахтать над младенцами и думать только о том, как покакал твой наследник и думать с какой шлюшкой путается мой муж, пока я реализуюсь в ненужном мне материнстве? – ухмылка ее ведьмячья. Красивая баба, но пустая и холодная. – Ты бы давно сбежал, Демьянов. Потому что жена тебе нужна только как визитка, породистое приложение.

В висок впивается раскаленная спица. Визгливый голос раздражает. Идти на чертов прием нет никакого желания. И это ее чертово шелковое алое платье, обтягивающее фигуру Каринки, как вторая кожа, кажется какой-то изощренной пыткой. Действует как на быка, болтающаяся перед его мордой бесячая тряпка.

– Ты ведь ненавидишь меня, Кара, – улыбаюсь я. Головная боль становится тупой. – Почему не сбежишь с каким нибудь фитнесс-тренером?

– И сделаю тебя счастливым? Не дождешься, милый. Для этого я тебя слишком люблю. Ненависть, любовь – тонизирует именно совместное смакование этих двух чувств. По отдельности они достаточно пресны и слишком примитивны.

– Сука, – ухмыляюсь уже беззлобно. Нет смысла яриться на эту умную хитрую стервь.

– Спасибо за комплимент, дорогой. Я всегда считала тебя галантным, даже когда ты был простым бандюком.

До ресторана доезжаем молча. Карка спит, уперевшись в боковое стекло перетянутой щекой. Сколько я уже с ней? Столько не живут. Она неплохо сохранилась, несмотря на возлияния. Но в сравнении с испуганной девкой, мальчишку которого я чуть не сбил по собственной вине, положа руку на сердце, Карка возрастная зажравшаяся бабенка. Та глупышка свежая. Черт, почему я постоянно возвращаюсь мыслями к этой нищей дурочке?

– Прибыли, мадам, – издевка в моем голосе совсем не трогает мою жену. – Мойка машины за твой счет. Не люблю стекла вымазанные слюнями.

– Знаешь, Демьянов чем ты отличаешься от своего водилы? – скалится в зеркальце Каринка, поправляет макияж.

– Неужели невероятной харизмой. Перекрывающей своим величием мои счета в банках, за которые ты меня так никогда и не бросишь, как бы я ни старался.

– Нет, он молодой и не ворчит, словно старик. Пойдем уже. Я хочу выпить. Устрицы же будут?

По лестнице, укрытой идиотской красной ковровой дорожкой, мы поднимаемся держась за руки. Каринка конечно королева, не отнять у нее умения блистать. А я ненавижу эти показушные выступления. Сейчас я хочу только одного – быстрее прочитать речь, которой от меня ждет жрущая веселящаяся толпа и в идеале свалить из этого вертепа. Голова начинает кружиться, когда мы входим в зал, где проходит мероприятие посвященное юбилею созданного мной холдинга. Карка отлепляется от меня и устремляется в самую гущу людского моря. Это ее стихия. Слышу смех жены, киваю каждому из гостей, половину из которых в глаза то вижу в первый раз. Но каждый считает своим долгом выразить мне ненужное почтение. Мне нужно просто дойти до места во главе богато накрытого стола и…

Чувствую легкий толчок, и мои идеально отутюженные брюки становятся мокрыми прямо на яйцах. Да уж, хозяин мероприятия, читающий речь с пятном на ширинке. Я произведу фурор. А уж пресса то как довольна будет. Миллиардер ссаный. Класс. Звон бьющегося стекла вызывает во мне ярость сравнимую с ураганом.

– Простите, – этот голос я уже слышал где-то. Такой же испуганный и тихий. – Я случайно. Я вытру. Я…

– Вытрешь? – черт, моей улыбке, наверняка позавидовал бы сейчас любой среднестатистический людоед. – Ну, давай. Начинай, куколка. Только тщательнее полируй. Чтоб как у кота все сверкало и звенело. Тогда может из меня серебряные дублоны посыпятся и я не сделаю твою жизнь еще более отвратительной чем сейчас.