Я пытаюсь его оттолкнуть, но тело не слушается. Руки и ноги будто ватные. Сказать, чтобы не трогал меня тоже не получается, потому что Слава произносит:

— Я только попробую. Разочек. Соскучился…

Его речь кажется мне бессвязной, но уже в следующую минуту его губы касаются моих. Язык проникает в мой рот, вызывая отвращение. Надо все прекратить. Нужно что-то сделать. Концентрируюсь вокруг этих мыслей, но ничего не могу поделать — Слава сильнее, а мое тело отчаянно отказывается сопротивляться под действием седативных, которые я приняла.

— Вкусная, какая же ты вкусная, — шепчет, после чего опора под моей спиной пропадает.

Я едва переставляю ноги, когда Слава ведет меня в комнату. Радуюсь, что он решил меня отпустить и расслабляюсь, когда тело касается чего-то мягкого, а голова оказывается на подушке. До моего уставшего мозга доносятся какие-то звуки и шорох, но я не обращаю на них никакого внимания. Я почти засыпаю, когда чувствую чужие ладони на своем теле, груди, талии, бедрах. С меня стаскивают одежду. Я пытаюсь сопротивляться, но получается очень плохо, потому что я слишком сильно расслаблена.

— Не трогай меня. Не трогай. 

Я или бормочу, или пытаюсь это сделать, потому что абсолютно ничего не понимаю. Отключаюсь, совсем ничего не чувствуя.

19. Глава 18

Первое, что я вижу, когда открываю глаза — яркий свет, пробивающийся сквозь занавес в комнате. Шторы я вчера так и не закрыла. Голова жутко болит, соображаю после сна я довольно плохо и не могу вспомнить почти ничего из того, что было вчера. Первые минуты мне кажется, что меня похитили и избили, потому что болит и ломает все тело.

Я стону и поворачиваюсь на другой бок. Открываю глаза, потому что смотреть на солнечный свет оказывается той еще пыткой. Напротив моей кровати сидит Слава и внимательно смотрит. Я сразу отмечаю то, что он в одном набедренном полотенце, кроме которого на нем ничего нет. Становится немного не по себе. Я пытаюсь улыбнуться, а потом в моей голове проносятся отрывки вчерашнего вечера.

Поцелуй Славы становится самым ярким, а потом его затеняют дальнейшие действия. Его руки на моем теле, то, как он стаскивает с меня одежду. Я фокусируюсь на нем взглядом, скольжу по довольному лицу и блестящим глазам. Тут и вспоминать не нужно, итак понятно, что именно было дальше. Я без одежды, на нем только набедренное полотенце и самодовольное выражение.

— Доброе утро, малыш, — Слава встает и пытается подойти ко мне, на что я реагирую моментально.

Подтягиваю одеяло к подборобку и с криком отодвигаюсь к противоположной стороне кровати.

— Ты чего? — недоумевает Слава, явно растерянный моим поведением.

— Ты… мы.. — я запинаюсь, не в силах подобрать слова. — Между нами что-то было?

Я не спрашиваю — я требую сиюминутного ответа. Внутри все клокочет от злости и непреодолимой ярости. Если Слава скажет, что да, я не представляю, что сделаю. Мы ведь, я же… я не помню ни черта.

— Сама как думаешь, Соня? — хмыкает Слава и садится обратно в кресло. — Ты, конечно, зажгла. 

— Замолчи.

— Не ожидал такого от тебя, — продолжает измываться Слава.

— Заткнись! 

Я закрываю уши, чтобы не слышать его. Плотно поджимаю колени к груди и сижу, уткнувшись в них некоторое время. Славе удается молчать, но при этом он и не уходит. Продолжает сидть в кресле и смотреть на меня. Я стараюсь вспомнить. Кое что даже прорезается в воспоминаниях. Отчетливее всего я припоминаю, как просила его не трогать меня, а потом провалилась в небытие. 

В воспоминания врезается его шепот, холодные руки, что вызывали отторжение. Беда в том, что я не помню, когда это все происходило. До или после моей отключки. Я точно помню, как просила его меня не трогать, как хныкала, что-то лепетала о том, что это лишнее. И я не помню нашей близости. Совсем. Ни одного ощущения. Да и сейчас не могу ничего понять. Между нами что-то было или… нет? Как можно это определить?