– Воронцов. Однозначно, – не задумываясь, отвечаю. – Лучший в своем деле.

– Странно… – Павел Ильич задумчиво трет подбородок пальцами. – Вот Эмма Эдуардовна отзывается о нем не очень хорошо.

Невольно усмехаюсь. Эти двое никак не могут найти общий язык и постоянно конфликтуют.

– Мне кажется, у них личный конфликт, – все же вступаюсь за товарища.

– Я так и думал, – хмыкает главврач и откидывается на спинку кресла. – Доверил бы ему любимую женщину?

Хороший вопрос. С подвохом. Но мне бояться нечего. Я отвечаю за свои слова.

– Лично отправил к нему Орлову, – напоминаю я. Любимей женщины у меня нет.

– Хорошо, – наконец удовлетворяется он. – Надеюсь, ты понимаешь, что о проблемах Марты никто не должен знать?

– Естественно. Не переживайте, – с готовностью киваю.

– Я рад, что мы понимаем друг друга, – протягивает ладонь. – Все еще.

– Взаимно, – пожимаю ее, приподнимаясь с места. – Я могу идти?

– Да, конечно.

Возвращаюсь к себе в отделение. В коридоре тишина, пациенты разошлись по палатам. В кабинете включаю чайник и падаю в кресло. Перед глазами часы, а стрелки словно замерли. Время остановилось. Что за чертовщина такая? Похер. Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Неизвестность доканывает. Ну где же ты, Полина? Я загнался. Слишком сильно. Скажи, что просто не хочешь меня видеть. Я хоть перестану рефлексировать. Не молчи, мать твою.

Стук в дверь. Открывается, не дожидаясь ответа. Распахиваю глаза. На пороге Котов Тимур Евгеньевич собственной персоной. Наш ведущий нейрохирург. Просто так он бы не пришел.

– О, ты здесь, – расплывается в довольной улыбке. – Я думал, выходной.

– Ага, почти, – растираю лицо ладонями, медленно возвращаясь в суровую реальность.

– Дело у меня к тебе.

Тимур входит в кабинет и протягивает планшет с ворохом исследований.

– Как всегда, – закатываю глаза и забираю бумаги. – Излагай.

– Пациентка поступила безымянная. Множественные травмы. Как из мясорубки.

Анализы, исследования, характер травм. Ничего особенного. Любой хирург в помощь.

– И? – поднимаю на него глаза, не до конца понимая, что требуется от меня.

– Голову я ей починю, но нужны вторые руки на позвоночник, – изрекает Тимур и хитро прищуривается.

– К Голубеву сходи, – пожимаю плечами и возвращаю планшет. – Он сегодня дежурит.

– Пожалей девушку, – качает он головой. – Да и там все, как ты любишь…

Ну да, Голубев – очень посредственный хирург. Ленивый и безынициативный. Делает только то, что должен, и ни капли больше.

– Прям-таки все? – хмыкаю и поднимаюсь на ноги. Раз просит – надо помочь. Взаимовыручку никто не отменял.

– Полный фарш, – добавляет с усмешкой Тимур. – И уже должна быть в наркозе.

– Вот умеешь ты убедить.

Иду переодеваться. Раз уже решился, надо ускоряться.

– Сам знаешь, иногда время играет против нас. Остальные результаты обследований принесут в операционную.

Проверяю руки, после вчерашнего не трясутся, и на том спасибо.

– Пил? – хмурится Тим, наблюдая за моими действиями. С похмелья нельзя подходить к столу.

– Нет, – хмыкаю я. – Пойдем посмотрим.

– Спасибо.

Кидаю телефон в карман. Не положено брать с собой, но оставить не могу. Вдруг информация про Полину появится. Выходим из кабинета и закрываю на ключ.

– А почему безымянная?

– Так нет документов. – Тимур пожимает плечами. Обычное дело. – Авария. Водитель погиб, а она вот…

– Ясно… дай еще раз гляну.

Пока идем к лифту, внимательно изучаю нюансы. Алкоголя в крови нет, уже хорошо. Надо бы еще рентген посмотреть. Что там хоть творится-то? Если авария, то может быть все что угодно.

– Эй, Косолапов, ты куда? – Оборачиваюсь на голос и вижу Воронцова.