- Я помню.

- Значит, мы друг друга поняли.

- Ты так и не сказала, мать там же живет или мне самому выяснить?

- Я сказала высадить меня у метро.

Влад достает телефон и кому-то звонит.

- Выясни, Астахова Ольга Федоровна, где живет, - обращается к кому-то на том конце.

- Владислав Романович, - повышаю голос, когда он отключает телефон, - вы вообще знаете, что такое личные границы? Я уже не наивная девчонка, чтобы со мной так обращаться.

- Я пытаюсь помочь, - спокойно произносит он. Как с умалишенной разговаривает, злюсь я.

- А вы не пытались спрашивать прежде, чем помогать? Или у вас в жизни, как в бизнесе, по головам на асфальтаукладчике?

- Ты же откажешь, я уже знаю. Поэтому и не спросил.

Злит до невозможности, что он снова все делает один. Все решения принимает самостоятельно.

- Влад, - в упор смотрю на него и первый раз позволяю себе обратиться только по имени.

Как ни странно, но он все-таки тормозит машину и ставит на аварийку. Вокруг сигналят и ругаются. Но он не трогается. Ждет, что же скажу.

- Перестаньте вести себя так, будто меня нет или я пустое место.

- Кира, но я наоборот помочь хочу.

- Если хотите помочь, высадите у метро.

- Нет. Я довезу тебя до дома.

- Это не соседний район. И какой вам резон это делать.

- Давай так, если не хочешь чувствовать себя обязанной, можешь дать немного на бензин. Тем более, приедем часам к 10 вечера и я еще успею вернуться.

Вот же лис хитрющий, как резко сменил тактику. Знает, что выбора у меня все равно нет.

- Куда переводить и сколько? - понимаю, что в данной ситуации это единственный выход добраться до дома.

- Я телефон не менял.

- Я его удалила. Продиктуйте, пожалуйста.

- Серьезно, удалила? - смеется он.

- Серьезно, - вру я.

Ничего я не удаляла. Мало того, я знаю его наизусть. Первые полгода я открывала телефонную книгу, смотрела на телефон, думала позвонить, а потом закрывала в бессилии и безысходности, наступая себе на горло, но не позволяя забить на гордость.

4. 4 глава

КИРА

Мы часа два толкались по пробкам, но наконец, выехали из города. Машин меньше и двигаться стало свободнее. Все это время я смотрела в окно и разговаривать с Владом даже не собиралась. Собрался довезти, так пусть везет. Его трудности. Я не обязана с ним вести светскую беседу и благодарности за его желание не чувствовала.

Я уже давно пережила наше расставание. Но обида во мне все еще плескалась. Больше всего за то, что после нашего расставания приступы вернулись. Они стали настолько частыми, что о них узнала Олеся и даже Хавьер. Друзья разом возненавидели Влада, хотя при мне об этом никогда не разговаривали. Я молчу про Ратмира, который порывался ему постоянно позвонить и высказать все.

Я смогла немного успокоиться только через год, а приступы унять еще через несколько месяцев. Больше всего бесило то, что как оказалось я могу настолько сильно полюбить, что в первые месяцы, если бы Влад снова дал о себе знать, я плюнула бы на все и побежала к нему. Я просто не знала, как это обуздать. Просила небеса, чтобы дали сил мне с этим справиться и может быть – разлюбить…

В то время от меня осталась лишь тень, я потухла. Мне, а в первую очередь моим терпеливым друзьям, стоило больших усилий, чтобы вернуть меня к жизни. Я была, как наркоман на реабилитации, у которого вдруг стерлись все краски жизни.

Приступов не было уже три года и это было моим личным достижением. Я гордилась этим. В России привычный уклад пришлось резко поменять. В мою жизнь вошли медитации и йога. Я даже в Индию летала на практики.

Поэтому такое внезапное появление Влада в моей жизни, грозило разрушить мой маленький мир спокойствия и равновесия. Я жутко боялась, что вернуться приступы.