«Не понравился виноград?»

И застыл у подъезда, подпрыгивая от холода — на улице было минус двадцать, не май месяц. Но вдруг Динь ответит?

Ответила. Но легче не стало.

«Понравился, спасибо».

Она намеренно не шла на диалог, Павел понимал это. Динь не желала даже приоткрывать ему дверь, но он упорно ломился в окно.

«Я понял, ты не хочешь виноград. А что хочешь?»

Глупо, но Павел загадал: если не ответит — значит, нет никакого шанса когда-нибудь заслужить прощение. А если ответит…

«Покоя».

Ну, хотя бы так.

«Я всё равно пойду сейчас в магазин и что-нибудь куплю. Скажи что, если хочешь конкретного. Я могу не угадать».

Динь прочла, но промолчала. И долго молчала, Павел даже успел замёрзнуть окончательно и медленно побрёл в ближайший супермаркет, надеясь, что, пока будет идти туда, она всё же напишет.

Не написала. Что ж, на «шанс есть» их диалог явно не тянул, его и диалогом-то назвать было сложно, как и абсолютно все их разговоры.

Павел, поколебавшись, в итоге добавил к обычному набору продуктов, который покупал для Динь, вишнёвый компот в стеклянной банке. Павел помнил, что раньше жена такие компоты обожала, но что желает её беременный организм сейчас…

И чуть не умер от счастья, когда через несколько часов в мессенджер прилетело:

«Завтра купи ещё парочку, пожалуйста».

.

Дина

За неделю до очередной поездки в клинику у меня начался жёсткий токсикоз. Мне казалось, что он как-то припозднился, всё же первый триместр перевалил за половину, но Игорь Евгеньевич и Ирина Сергеевна уверили, что всё в порядке. Правда, тут же попросили сдать лишний раз многострадальную мочу, что я и проделала в ближайшей платной лаборатории, решив не заморачиваться поездкой в клинику из-за подобной мелочи.

Павла я не видела, только слышала по утрам и вечерам, когда он собирал Кнопу гулять. Он продолжал покупать мне продукты и воду, но теперь я иногда просила купить что-нибудь конкретное. Пришлось это сделать, потому что из-за токсикоза я совершенно не могла находиться в магазине дольше трёх секунд — меня тут же начинало мутить, и, после того как один раз вытошнило в ближайшую корзину для покупок, я решила отставить эксперименты и сама в магазин не ходить, пока этот кошмар не закончится. Но он заканчиваться пока не собирался. Ничего особенного, обычная утренняя тошнота, меня и рвало-то редко, но как же это утомляло! И настроение не поднималось выше плинтуса, и работалось крайне медленно и неэффективно.

А ещё меня начал раздражать запах туалетной воды Павла. Удивительно, мне всегда нравилось, как он пахнет, но беременность изменила предпочтения, и однажды вечером, не выдержав, я написала бывшему мужу в мессенджер, попросив больше ничем не душиться вообще.

«Токсикоз?» — ответил он сразу. Павел вообще всегда отвечал тут же, будто караулил, когда я напишу.

«Да».

После этого запах исчез, зато появились свежевыжатые цитрусовые соки. Они отлично помогали справиться с тошнотой, но не с тошнотворными мыслями о том, откуда у Павла эти «сакральные» знания…

.

Утром следующего дня позвонила Ирина Сергеевна. В этом не было ничего особенного, она периодически звонила и интересовалась, как я себя чувствую, не говоря уже о просмотре абсолютно всех анализов и исследований. Я понятия не имела, относилась ли она с той же сердечностью и к другим пациенткам, но наши отношения давно ушли за рамки формальных, хотя Ирина Сергеевна всегда называла меня на «вы». Ей было за шестьдесят, проблемами женского бесплодия Ирина Сергеевна занималась больше тридцати лет и столько всего повидала, что могла бы и книгу написать. Однако даже она признавала, что я — одна из самых сложных её пациенток.