– Николаевна – она криво усмехнулась, сомневаясь, что он его вообще помнил.

– Да, Вера Николаевна будет следить за исполнением домашних заданий.

У девочки даже лицо передернулось:

– Я даже стесняюсь напоминать, что сейчас летние каникулы. Неудобно прям после такой искренней заботы. Но думаю это все от чистого сердца и плохой памяти. Ничего, деменция с возрастом часто прогрессирует – кинула злой взгляд на учительницу и почти бегом побежала по лестнице наверх в свою комнату.

Вера закрыла лицо руками, пытаясь сдержать смех, а Андрей Валентинович растеряно спросил:

– А что, сейчас реально каникулы?

Она смогла только помотать утвердительно головой, боясь, что если откроет рот, то может не удержаться от ехидного смеха.

– Ладно, это все лирика. Ну, подумаешь – забыл, катастрофы не случилось. Мне пора, занимайтесь хоть чем-нибудь, Влад остаётся в вашем распоряжении – с этими словами он приложил телефон к уху, отвечая невидимому абоненту, и вышел.

Из кухни показалась Дарья Алексеевна.

– Ну что, познакомились уже?

– Не то слово – отозвалась Вера, потирая ушибленную коленку, на которой расплывался небольшой синяк.

– Послушай моего совета: не дай себя запугать. И пошли есть, а то так и с голоду умереть можно.

– А Лера не будет с нами?

– Нет, она спускается только, когда хозяин дома, а так я ей в комнату все отношу. Не переживай, эта голодной смертью не помрет.

Решив не спорить, помыла руки и села за стол.

Дарья Алексеевна ее потчевала жареной курочкой с нежнейшим картофельным пюре, от вида всего этого великолепия слюни потекли моментально. А ещё, в воздухе витал едва уловимый запах мятного чая.

Почти прикончив угощение, Верочка спросила:

– А что такое с девочкой? Настолько все печально? Избаловали?

– Да нет, она не плохая, умненькая очень, вот только никому не нужная, ни отцу, ни матери. Вроде все у ребёнка есть, кроме родительской любви и тёплых отношений. Вот она и чудит, привлекает так к себе внимание взрослых, иначе они вполне могут забыть даже ее имя.

У девушки даже сердце защемило от жалости к ребёнку. Она твёрдо пообещала себе найти подход и постараться заполнить пустоту детской души.

Стало стыдно, что вот она вся такая тут приехала нежданно—негаданно, сидит вкуснятину лопает, а ребёнок там совершенно одна, голодная и страдающая.

– Вы знаете, я, наверное, пойду наверх, попробую поговорить с Валерией, позову ее за стол. Может она с нами хоть чаю выпьет.

– Акстись, юродивая, я лучше Машу с подносом отправлю, она ее немного жалует, так не издевается.

Вера с осуждением посмотрела на пожилую женщину:

– Ну, как вы так можете, сами же сказали, что девочка очень одинока.

– Одинока, не значит, несчастна – это демоненок. Ты, конечно, если хочешь, иди, заодно и отобедать барыне передай – экономка быстро собрала поднос с едой и вручила девушке в руки. – Кто знает, может ваше педологическое образование поможет справиться со столь интересной задачей.

Вера чинно развернулась и с прямой спиной показательно стала подниматься по лестнице.

Остановившись возле двери девочки, тихонько постучалась:

– Лера, можно войти?

Ответа не последовало. Может уснула с расстройства… Постучала значительно громче.

– Вам кого? Сегодня не подаю.

– Лера, я принесла вам обед.

Дверь резко распахнулась, и злые зелёные глаза уставились прям на неё.

– Мое имя Валерия! И попрошу вас не фамильярничать. Насколько я помню, вы тут прислуга. Понимаю, что очень хочется стать членом семьи, но разочарую, до вас тут таких полк прошёл. Некоторым даже доставалось немного барского тела, но все вылетали. Чего и вам желаю – она бесцеремонно выхватила поднос и захлопнула дверь перед самым носом, едва не ударив опешившую Верочку.