НИНА. А я бы писала тебе каждый день.

НИКОЛАЙ. Нина, ты – золото. Как же я завидую твоему суженому.

НИНА. А я твоей суженой.

НИКОЛАЙ. Правда? Моей суженой? (вдруг хватается за голову, раскачивается от боли).

НИНА. Что с тобой?

НИКОЛАЙ. Сейчас пройдёт. После взрыва в горах бывает. Прости…

НИНА. Тебе надо прилечь.

НИКОЛАЙ. Да, пожалуй (ложится на диван). Помогает лёд.

НИНА. Да, я сейчас, я мигом (убегает, возвращается с полотенцем в руках, прикладывает его ко лбу Николая).

НИКОЛАЙ. Благодарю.

НИНА. Это всё от водки, она виновата.

НИКОЛАЙ. Нет, водка ни при чём…Нина, сколько хлопот я тебе доставляю. Ты, наверное, домой торопишься.

НИНА. Нет-нет, с чего ты взял? Тебе получше?

НИКОЛАЙ. Да, уходит боль.

НИНА. Есть у нас один врач-терапевт, живёт на соседней улице. Он может помочь. Я его приведу, он посмотрит тебя.

НИКОЛАЙ. Нина, только не сегодня.

НИНА. Почему?

НИКОЛАЙ. Всё-таки день памяти Володи. И день нашей с тобой встречи. За окном – свирепая метель. Ты – рядом, правильная девушка из Назарьева. Я об этом мог только мечтать.

НИНА. А чёрные мысли? Их больше не будет? (поднимается).

НИКОЛАЙ. Не уходи.

НИНА. Напугался? (трогает печку). Остывает наша батарейка. Надо подбросить топлива. Тебе нравится треск поленьев?

НИКОЛАЙ. Да, очень.

НИНА. И мне. Я его обожаю (бросает дрова в печку).

НИКОЛАЙ (берёт в руки гитару, начинает играть). Нина, это тебе посвящается.

Мелодия очень грустна и пронзительна.

НИНА (кружится в медленном танце). Мне ещё никто, никогда, ничего не посвящал.

НИКОЛАЙ. Я исправлю эту ошибку…

НИНА. Ты останешься здесь? Останешься?

Коля будто не слышит слов девушки, продолжает вдохновенно играть на гитаре.

(монолог риэлтора)

действующие лица:

Гоша Бакутский

ГОША. Самое невероятное, что в этот знойный, июльский день у меня впервые в жизни за спиной появились короткие, крепкие крылышки. Я семенил в плетенках по асфальту, как древнегреческий икар по взлетной полосе, я готов был взмыть в воздух. Жара не утомляла и была желанной, а рассеянная улыбка прописалась на моём лице. «Таня приехала, Таня приехала»,– слышалось мне отовсюду. Встречные прохожие теперь уже не казались забитыми и угрюмыми. «Сотовый» стал самым близким другом. Я ждал звонка от неё. Вот-вот она получит от соседей мою короткую записку с номером телефона на оборотной стороне: «Таня, пожалуйста, позвони».

На работе я будто отсутствовал, сидел за стареньким компьютером в полной прострации, мечтая о скорой встрече.

– Бакутский, к вам клиент! – говорил мне раздраженно чернобородый начальник. – Вернитесь на грешную землю.

И я возвращался, машинально заполнял риэлторские анкеты, заигрывал с посетителями, что-то обещал, на чем-то настаивал, нёс сумятицу. При этом то и дело выдергивал из сумки свой мобильник, проверяя входящие звонки, вдруг не услышал какой-нибудь, пропустил. Последние полчаса казались вечностью. Скорее на волю! И вот я спускаюсь по узенькой, разбитой улочке к Волге, к спасительному ветерку и тени каштанов на набережной. Повторяю про себя: «Таня, любимая, где же ты? Отзовись. Мне так не хватает тебя». Она будто меня услышала, мой сотовый ожил своей мелодией – долгожданным танго. Её серебристый, детский, звонкий родной голос я не слышал ровно четыре года. Всё это время Таня училась в Москве, получала экономическое образование. И вот я слышу:

– Это Гоша Бакутский? Здравствуйте. Вы меня узнали? Удивительно. Мистический человек. А вы меня сейчас разве не видите?

Я поднял глаза – она шла по парапету навстречу, настороженно улыбаясь, изящная брюнетка, в белоснежном костюме, с развевающемся красным шарфиком. В ней разительные перемены – внешний лоск, оценивающий взгляд.